Самец. almerto
стараюсь себя отвлечь кустарниками, что в стороне от нашей тропинки. Почему же я кружил столько по лесу?
Грудь у Париту мощная и широкая, руки бережно придерживают ноги и спину. Он держит меня вообще ровно и как-то слишком бережно. На миг в голове замирает картина, как я целую грудь Париту, он спит, а я втайне любуюсь им. Мотаю головой, пытаясь унять свое возбужденное состояние.
У ворот он ставит меня на землю, и я кое-как иду за ним в дом. Три ступени в дом, по бокам от входа в дом по две колонны. Как ни странно, но я вижу колодец во дворе. Сердце защемило от воспоминаний, когда мы ездили на дачу с семьей.
Париту тянет меня за руку в дом, и я охаю от невиданной красоты. Словно в галерею попал. Красивые пейзажи и не менее красивые портреты мужчин и женщин. Париту, улыбаясь, смотрит на меня и вдруг хмурится, поглядывая в сторону лестницы.
– Если бы я не знал, что Асита не может иметь детей, то поставил бы на кон вон того юношу твоим прапрапрадедом. Смотри, ты вылитый предок нашей королевы.
Он подвел меня к лестнице, и я с замиранием в сердце посмотрел на красивое лицо юноши, что сидел на гнедом коне, расслабленно чуть откинувшись назад на высокую луку, что по идее идет на женское седло. Кивнул ему насмешливо и заметил:
– Я бы тоже, наверное, так считал.
Он белозубо улыбнулся, и я вздрогнул, вдруг увидев его огромные клыки. Странно, там, в лесу я их не увидел, или просто не придал этому значения, потому что устал сильно или что-то другое было в голове. В любом случае, стало неприятно и страшно, вспомнилась вдруг Тяпа. И почему-то о ней я сейчас думал с умилением. Она приняла на себя первый удар, что предназначался мне. Странно, сестра сказала, что граны мне не причинили бы никакого вреда, но мне было реально очень больно, и они, казалось, шутя издевались надо мной.
– О чем ты думаешь? – спросил меня тихо Париту.
Я мотнул головой и огляделся, отходя от картины и спрашивая:
– А тут что за мир? У меня, если честно, столько вопросов, Париту.
Он усмехнулся:
– Ну, это и не удивительно, это твой мир. В котором тебе будет открыто всё, о чем у тебя сейчас болит душа. Я чувствую…
Я перебил его гневно:
– Мне сказали, что это капсула…
Париту поднял руки вверх, кивая:
– Капсула, конечно, капсула.
Я хотел было вставить слово, но Париту продолжил громче:
– Сава… Сава… успокойся. Ты в капсуле. Тот мир, что выпал тебе в ней, это ответ на твои вопросы. И исход твоей жизни зависит также от ответов, что ты услышишь здесь. Потому я так и выразился, что это лишь твой мир. Если сюда кто-то еще попадет, то это будет такая же больная израненная душа. И к этому надо отнестись очень уважительно. Здесь мы бессмертны, и мало того, ищем свои ответы. Нас тут пока двое. Ты хочешь уже все узнать, но так это здесь не делается. Здесь просто живут, узнавая всё в свое время. Не торопись. Результат будет намного лучше, нежели ты начнешь пытать меня вопросами. Я и сам буду тебе что-то рассказывать, где-то на прогулке ты…
Перебиваю его устало, мысленно соглашаясь