Санай и Сарацин. Темное дело. Владимир Кривоногов

      – Как это?

      Сарацин опять хихикнул – его всегда развлекали умозаключения друга.

      – А потому, что, родной, – продолжил Санай. – У местных поедателей мертвечины отличное пищеварение. Они прекрасно разбрасывают помет и гадят на дорогу – хрен потом тебя от подошвы отскребаешь.

      Сарацину даже показалось, что Альберт Сергеевич сейчас заплачет.

      – Пора делом заняться. Поступим так. Форсируем преграду плотной группой. Быстро и сразу. Если существует зевающий наблюдатель, он может не успеть среагировать. А вот если он заметит первого, то может успеть выстрелить по второму и уж совсем точно по третьему.

      Санай согласился.

      – Тогда готовимся и стартуем.

      Странно, но дружную группу, поднявшуюся на насыпь и буквально за пару секунд, нырнувшую в кусты за этой треклятой дорогой, никто не обстрелял. Видимо наблюдатель от длительного ожидания потерял бдительность. Но дальше…

      Собственно, именно вот тут все и началось! Милая и непринужденная прогулка двух экскурсоводов и платного туриста закончилась. Вмиг завертелось так, что срезанные пулеметными и автоматными очередями ветви и стволы не крупных деревьев и кустов, падали на плечи и головы людей, вросших в какую-то удачно подвернувшуюся яму. Это вам не городской бой, когда можно бегать себе на радость по коридорчикам, крышам, заборам и гаражам с бойлерными, а также прочими сараями и строениями! Туда пальнул, туда гранату швырнул – иногда паясничая и балагуря. Нет! На стыке кордона и болот такие штуки не прокатят. Тут и домов-то нет. Выходило так, что наклевывался обычный тактический бой на пересеченной местности.

      Но не тут-то было – стреляли сразу с нескольких направлений. Ругающийся последними словами Санай, держался правой рукой за шлем. Реакция сталкера была инстинктивной и не имела никакого практического применения. Только и слышалось от него: «мать», да «перемать». Со спокойной неприязнью он смотрел, как над головами плотная крона ракитника, закрывающая сталкеров от прицельного огня противника, постепенно превращалась в измочаленный банный веник.

      – Брат! Уходим! Уходим!

      От крика Сарацина Санай вышел из оцепенения и грубо схватив за шкирку одуревшего от страха Альберта Сергеевича, рванул со сноровкой и силой почти двухметрового детины. Сарацин метнулся следом.