Калининградский сувенир. Евгений Прядеев
уж, – проводил я их взглядом. – И как можно довести себя до такого состояния.
– По-разному, – авторитетно заявил Кузнечик, обходя покупку вокруг. – Кто-то пьет, кого-то из квартиры выжили, а кого-то просто всё устраивало. Знаешь, сколько ханыг бродит по мусоркам, у которых и жильё есть, и семьи? Нет бы найти нормальную работу, хоть какую-то. Не хотят! Причем вопрос в том, что они не пьют. Нет, бухают, конечно, но не запойно. А работать не хотят! Проще вот так вот, где-то спереть что-то, продать и весь день потом баклуши бить.
– Человек всегда сам хозяин своей судьбы, – согласился с Костей Мирон, доставая из кармана сигареты. – Я вот однажды видел кафе, которое открыли три бывших бомжа. Знаешь, как они на стартовый капитал заработали? Бутылки сдавали! Причем сначала накопили денег на убитую газель и на ней гоняли по области за стеклотарой. Потом решили, что гонять порожняком глупо и начали в деревни ту же водку возить и бытовую химию. И раскрутились!
– Ты про кафе сказал, и я есть захотел, – вспомнил я про свой желудок. Историю про бомжей я слышал, более того однажды побывал в этом самом заведении. Кстати, кормили там очень вкусно. – И кофе хочется. Костян, где в городе в такую рань позавтракать можно?
– Да зачем? – вскинулся приятель. – У меня и чайник есть, и плитка. Вроде как яйца оставались, пожарить можно. Или доширак заварить…
– Погубит тебя такое питание, – неодобрительно покачал я головой. – Давай всё-таки мы не будем тебя объедать и сгоняем в центр. Тем более, хочется Мирону еще и город немного показать.
– Чистая плита, – вдруг совершенно невпопад заявил Мирон, отшвыривая окурок. – Почему она такая чистая?
Я непонимающе посмотрел на напарника, который уже подошел к Костяну и, присев на корточки, начал внимательно осматривать железный агрегат.
– Да ты чего, Мирон? – Кузнечик тоже не совсем понимал происходящее. – Сперли где-то на дачах, вот и чистая.
– Да нет же, – выпрямился мой друг. – Они эту плиту на тележке привезли. Они сами все зачуханные, вокруг грязь непролазная, а здесь только несколько пятен. Такое ощущение, что они её за углом чистой тряпочкой протирали. Подозрительно это как-то.
– Ты параноик, что ли? – рассмеялся Костян. – Эти алкаши, считай, мои постоянные клиенты. Да и что тут может быть подозрительного?
– А про какую охрану говорили парни на «жигулёнке»? – вспомнил я. – От кого ты защищаться собрался?
– Ой, слушай ты их больше, – отмахнулся Кузнечик. – Пришел тут ушлепок какой-то, маленький, зачуханный. Говорит, что ему гараж нужен, причем именно этот. Я посмеялся, сказал мальчику проваливать и не отвлекать от работы. Он повыпендривался и ушел. Через два дня он вернулся с какими-то типами вроде Иваныча. Не знаю, что он им пообещал, но выглядели они очень грозно. Я чуть от смеха не умер, надавал им поджопников и выгнал.
Костя улыбнулся, видимо, вспомнив особенно веселый эпизод из побоища и продолжил рассказ:
– Я уже и забыл про этого ботаника, как