ФБР. Правдивая история. Тим Вейнер
шефом британской разведки Стюартом Мензисом и начальником разведки военно-морского флота Великобритании контр-адмиралом Джоном Годфри. Англичане очаровали его (и они оплатили его вторую поездку). Он отправил отчет на четырех страницах своему близкому другу и бывалому соратнику по Республиканской партии, новому министру военно-морских сил Фрэнку Кноксу, описав структуру британской разведки почти так, как это сделал Гувер месяцем раньше, но гораздо более ярким языком. У Гувера были свои отношения с британской разведывательной службой, но он держал их на почтительном расстоянии. Донован, наоборот, был принят экспертами.
Донован переработал свои разведывательные планы в своем доме в Нью-Йорке при постоянной и энергичной поддержке со стороны Уильяма Стивенсона – офицера британской разведки, который руководил американскими операциями из своего кабинета в Рокфеллеровском центре. Двое знакомых англичан смотрели через плечо Донована и давали полезные предложения – адмирал Годфри и его помощник, коммандер Ян Флеминг, создатель самого известного вымышленного шпиона своего поколения – Джеймса Бонда.
Честолюбие Донована возымело необычное действие, объединив ФБР, армейскую и военно-морскую разведку: Гувер и его военные коллеги были решительно настроены против него. Они подписали официальное заявление в министерство обороны, в котором назвали идею Донована серьезным ущербом национальной безопасности. Они написали, что «образованное в результате сверхразведывательное управление было бы слишком огромным и сложным»[158].
5 июля 1941 года гнев Гувера по поводу возвышения Донована был отмечен в телефонном разговоре с Винсентом Астором. Астор по-прежнему играл роль «координатора разведки» в Нью-Йорке и обеспечивал подпольную работу СРС. Он раскритиковал работу Гувера в Латинской Америке, узнав слухи из Южной Америки.
Гувер думал, что Астор и Донован хотят его сместить. Он записал разговор на магнитофон[159]:
«Гувер. Насчет этой идеи, чтобы в Бюро пришел новый директор… Как вам, вероятно, известно, я полагаю, что для меня, во всяком случае, эта работа не так уж много значит.
Астор. Да нет же, Эдгар. У тебя хорошая работа, какая только может быть.
Гувер. Это одна головная боль, и если кто-то хочет на мое место… он может получить его, стоит лишь только сказать об этом, потому что я не так уж и держусь за него.
Астор. Ну же, Эдгар, я думаю, ты не должен говорить о том, чтобы оставить его в такой момент… в том положении, в котором находится сейчас наша страна.
Гувер. Да, это единственное, что меня удерживает… Если они хотят, чтобы на это место пришел полковник Донован или вы… Черт, я сегодня же вечером пришлю свое заявление об отставке, если этого хочет президент… Для меня, черт побери, никакой разницы… Эта работа не так уж много значит для меня».
На протяжении нескольких месяцев Гувер по-настоящему боялся, что потеряет работу. Он уже обзавелся врагами
Гувер, адмирал Майлз и адмирал Кирк подписали этот «Доклад о согласовании деятельности трех разведывательных служб», датированный 29 мая 1941 г., но отправленный в министерство обороны 5 июня 1941 г.
Запись телефонного разговора от 5 июля 1941 г., ФБР, досье Николса, перепечатано в книге «Из секретных файлов Дж. Эдгара Гувера» вместе с комментариями Атана Теохариса (Чикаго: Иван Д. Ри, 1993), с. 332–334. Звонок состоялся после того, как президент попросил Астора заняться очень деликатным личным вопросом: беспутный двоюродный брат Рузвельта по имени Кермит, который был близким другом Астора и сыном президента Тедди Рузвельта, запил и исчез с массажисткой по имени Герта Питерс; была маленькая вероятность того, что женщина является немецкой шпионкой. Астор передал это щекотливое дело ФБР.