Босиком по звездам. Сергей Викторович Бабинцев
в красной форме местной полиции, как бойцов будто подменили. Если бы я не находился в камере последние полчаса, то решил бы, что передо мной любители поэзии или секция художественного свиста, такими невинными овечками прикинулись вдруг арестанты. Один сделал вид, что разминает плечевой пояс, другой уполз под кровать – должно быть, за потерянными тапочками. А уж когда "Палочник" и правда засвистел, я не смог сдержать смеха.
– Ви венос кун ми, – произнес полицейский с акцентом похуже моего, и мне ничего не оставалось, кроме как пойти с ним. Взгляды, что бросали мне вслед подонки, наверное, могли бы прожечь меня насквозь, не окажись между ними и мной стража порядка.
– Куда мы идём? – спросил я так же на эсперанто, шагая длинными коридорами участка. По пути нам то и дело попадались другие инопланетяне в красных мундирах.
– Куда следует, – отвечал полицейский и подтолкнул меня в спину. – Пошевеливайтесь.
А какого ещё ответа я ожидал? Спасибо и на том, что хоть наручники не надели.
Мы миновали по меньшей мере три десятка стальных дверей, прежде чем остановились у одной из них, абсолютно идентичной остальным. Я не смог осилить знаков на табличке, а уточнять не стал. Так или иначе, решил я, за этой дверью мне наверняка начнут задавать вопросы. И не ошибся.
– Садитесь, – сказал худощавый гуманоид, явно принадлежащий к той же расе, что и все остальные встреченные мною на Вир-На служители закона. Его зелёные глаза без зрачков сияли ровным светом, в длинных пальцах курилась ароматическая палочка. На столе стоял включенный вокабулятор. – Рассказывайте все по порядку. Но сначала представьтесь.
– Сначала вы представьтесь! – отвечал я, с удовольствием устроившись на предложенном возвышении, уже знакомом мне по здешней предвариловке. – Я не знаю, кто вы. Не знаю, за что меня схватили. Мне никто ничего не объясняет! Я… я жаловаться буду!
– Успокойтесь, – холодно произнес мой собеседник. – Скоро вы получите ответы на все ваши вопросы. Меня зовут Джевин. Я следователь, занимаюсь вашим делом.
– Моим делом? Не понимаю, о чем вы говорите! Я ни в чем не виновен! – закричал я. И это было чистой правдой. Что бы там ни натворил Борк, что бы ни втемяшилось в голову здешним законникам, я тут точно не причём.
– Лучше вам рассказать все, – сказал Джевин все тем же ледяным тоном. – Это обязательно зачтется на суде.
– Да на каком ещё суде?! В чем вы меня обвиняете?! Объясните, наконец!
– Не хотите уменьшить срок? Ну хорошо, значит, начнем по порядку, – следователь будто меня не слышал. – Имя, возраст, место рождения, основное занятие?
– Отпустите меня, я ни в чем не виноват!
– Это ещё нужно доказать. Повторяю вопрос: имя, возраст…
Я отчаянно пытался составить тактику защиты, но голова, будто назло, не желала работать как надо. Ясно одно: отвечать придется. Начнёшь запираться, и образ случайного свидетеля, не понимающего, что вообще происходит, даст трещину. Но и рассказывать всю правду нельзя. Во-первых, моргл