Я буду ждать. Вера и Марина Воробей
его заверений Галина ни на миг не усомнилась бы. И еще профессор Силецкий дал честное слово, что не расскажет ни Игорю, ни его родителям, кто заплатил за операцию. Галине и сейчас не верилось, что профессор мог нарушить слово – таким порядочным и надежным человеком он ей тогда показался.
Но сомнений быть не могло: Игорю все стало известно. В своем втором письме он совершенно прозрачно намекал ей на это. Чего стоит одна только фраза: «Просто я хочу вернуть тебе долг»! Какой такой долг? Никогда Игорь не брал у нее взаймы. Ясно, что он имеет в виду деньги, которые она заплатила за операцию. Нет, Галина должна встретиться с Игорем, пока он не натворил каких-нибудь глупостей. Теперь она просто обязана встретиться с ним, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему, раз уж профессор так ее подставил.
Но что, что вынудило его сделать это? Неужели просто так взял и выболтал ее тайну? Год молчал и вдруг ни с того ни с сего проболтался? Нет, в это Галина поверить не могла. Вот, кстати, и еще один повод для встречи: расспросить у Игоря, как все происходило на самом деле.
Снегирева не знала, какие чувства сейчас преобладают в ее душе: злость ли на профессора, досада ли на то, что теперь Игорь знает ее тайну, или простое желание увидеться с ним. Все как-то перемешалось, перепуталось – и мысли, и чувства, – и девушка стояла у окна, уставившись в него невидящим взглядом, а компьютер работал в режиме связи с Интернетом.
Снегирева поняла, что не вышла из Сети, лишь когда подняла телефонную трубку. Выключив компьютер, она вернулась к телефону. Ощущая сильнейшее волнение, Галя принялась набирать номер Игоря. Пальцы предательски дрожали, в ушах стоял противный гул. Девушка положила трубку, так и не набрав номер, и прошлась по комнате – до балкона и обратно к телефонному столику. Но не успела ее рука снова коснуться трубки, как аппарат ожил. От неожиданности Снегирева вздрогнула и снова подумала: «Игорь!» – но, как и в первый раз, это оказался Валентин. И почему-то Галина совсем не обрадовалась, услышав в трубке виноватые интонации его голоса:
– Галь… Слышь? Прости меня… Сам не знаю, что на меня нашло… Я не должен был читать это сообщение, и в сумку твою не имел права без спросу лезть, и говорить с тобой таким тоном тоже не должен был… Чувствую себя последним хамом. Прости меня, Галь…
– Хорошо, что ты позвонил, – немного помолчав, отозвалась Снегирева. – Я только что собиралась тебе звонить, – зачем-то соврала она. – Все по-идиотски вышло. Понимаешь, у Игоря какие-то проблемы, вот он и прислал мне письмо.
– Ты с ним уже говорила? – угрюмо поинтересовался Валентин.
– Пока нет, только на письмо ответила, но…
– Что «но»? – нетерпеливо перебил Валентин.
В его голосе явно проступили стальные нотки. Снегиревой так и представилось вмиг посуровевшее лицо Валентина.
– Но, видимо, придется позвонить. Понимаешь, тот доктор… Ну, помнишь, я рассказывала тебе… Ну, профессор Силецкий, который делал Игорю операцию…
– Ну, помню,