Убойный городок. Смертельное приветствие. Тамара Габриель
после этого таз вылили на него, затем плюхнули его на скользкий горячий полок и больно отхлестали березовыми ветками. Пахло вкусно, но было горячо и жарко. Когда Радж выполз в предбанник, ему казалось, что его сварили в котле кипящей смолы, и он навечно останется инвалидом. Но прохладный весенний воздух остудил нагретое тело, отчего Радж почувствовал огромное облегчение и безумное счастье. Он вдохнул полной грудью чистый воздух, и каждая клеточка его тела хлопала в ладоши и наслаждалась. Александр и Алексей еле-еле растолкали, разомлевшего Раджа, и отвели домой. А дом-то было и не узнать. Вот, что значит женская рука.
На кухне висели весёлые белые занавесочки, окна чисты и распахнуты настежь, на окнах висели сетки от комаров и мух, стол исчез под яркой скатертью, газовая плита во всю шкварчала, пыхтела и булькала. На полу раскинулись тёплые вязаные дорожки, скрывая жуткий пол и щели. Изба протопилась дровами, и всюду витали ароматы чистящего средства, вареной картошки и лаврового листа. Женщины настрогали пару салатиков, порезали сальца, поджарили картошечку, солёные груздочки приправили сметаной, наварили пельменей, и накрыли стол. На столе лежали гнутые алюминиевые ложки и вилки, стояли гранёные стаканы и чашки со сколотыми ручками, на печке пыхтел железный чайник, а у Раджа появился набор крепких табуреток и пара стульев с мягкими спинками. Санчес достал большой бутыль с белой жидкостью.
– Итак, предлагаю отпраздновать ваше назначение, шеф! – радостно предложил Александр. – Вряд ли вы в своей Москве пробовали нашу родимую.
– Вашу родимую? Водку что ли? – усмехнулся Радж. – Санчес, я хоть и из Москвы, но всё-таки русский. Водка – это не то, чем можно меня удивить.
– А самогонка?
– Самогонка? Так её же нельзя гнать! – сказал Радж.
– Гнать нельзя, а пить можно. Не знаю, какой злыдень подкинул мне пару бутылей, но её срочно нужно выпить, – засмеялся Санчес и ему вторили все остальные.
Радж выпил стопку самогонки так же, как пил водку – залпом. Но её ужасный вкус и запах ударил ему в мозг. Воняла она хуже жжённой резины, а на вкус самогонка больше похожа на протухший одеколон или чистящую жидкость для унитазов. Через секунду выпитое Раджем запросилось назад, и он кое-как сдержал рвотный рефлекс.
– Блин, что это за отрава? – простонал Радж.
– Это самогон – 80-градусный, а первачок и под 100 градусов давит, – крякнул одобрительно Санчес.
Все тарасовцы пили эту отраву даже не морщась, Александр объяснил это опытом, но Радж не смог её больше пить. Уже после первой рюмки желудок обуял огонь и появилась отрыжка. Раджу казалось, что он, как дракон, вот-вот начнёт извергать пламя. Изрядно угостившись, гости стали расходится по домам. Санчес и Света вызвали такси.
– В Тарасово есть такси? – удивился Радж. Ему казалось, что Тарасово имеет две улицы.
– Конечно,