Сады Драконов. Ольга Апреликова
из санитарных соображений. Но прицельную ненависть, да еще такую отчаянную, внезапную, он встретил впервые.
Он потер глубокий укус у локтя, будто отпечатки зубов можно стереть. И шов болит. И шею саднит. Хорошо, что рубашка все скрывает.
А ведь сейчас каникулы, жизнь еще беззаботна. Жутко подумать, что начнется вместе со школой: исчадие это туда таскать и отвечать за его успеваемость?! Уроки детские с ним учить?! А при ребятах будут нормальные веселые мышата, а не этот маус… Который даже как его зовут не хочет говорить. Вот пусть и будет – Маус. Маус зачем-то порыл пальцем песок дорожки, повернулся и, почесав тем же грязным пальцем красный край века, вдруг спросил:
– Эта школа – хорошее место или плохое?
Мур задумался. Он бывал во всяких заведениях для сирот: ничего, стерпел. И даже в Доменах, хоть они и так близко к Дому, никто не догадался, что он за существо. Можно было притвориться обычным ребенком, месяц-другой отдохнуть – и сбежать, как только начнут всерьез присматриваться. Дальше голод, холод и воля – хоть давись. От портала к порталу. По лесам, берегам и ущельям – чем дальше от людей, тем безопасней. Рыбки наловить, запечь в костре… Вырыть норку-логово, натаскать туда сухого мха и дремать, дыша в коленки и слушая, как тихо шуршит бесконечный осенний дождь… Отравиться грибами, вывихнуть, скатившись с обрыва, плечо, пропороть подошву сучком… Найти щель в какой-то нищий городишко, украсть полмешка картошки, бутылку молока и рваный коврик, чтоб укрываться… Вывалиться в щель на грузовой терминал секретного порта, забитого контрабандой – и прямо в лохмотьях заявиться на борт первого же вставшего на погрузку судна, сверкнуть «нечеловеческими» глазами нави и полгода под кличкой Маугли водить убогий кораблик, увертываясь ото всех погонь. Отравиться какой-то дрянью и неделю проваляться между жизнью и смертью.
Очнуться и обнаружить, что валяешься в тюрьме огромного, настигшего «вольных контрабандистов» крейсера Службы, а охрана говорит на твоем родном языке. Смыться в первую же дыру, потом ныть и ругать себя – и, измучившись от проклятых приключений, через лабиринт порталов вернуться Домой и сдаться в первый же приют – в глупой надежде начать все сначала… Сбежать. Год проболтаться в Бездне и вернуться Домой второй раз – ради передышки. Сбежать…
В первый раз сам назвал себя, глупый потому что, во второй – система биометрического контроля Службы сама тут же оповестила кого надо. Оба раза за ним приезжали почти мгновенно. Такие особые люди с холодными глазами. Забирали «в другое место». В первый раз это был знакомый дом в лесу, второй – целый дворец на тропическом острове. Два-три дня не пугали, давали новую одежду, даже книжки и игрушки – и сколько хочешь еды. Но потом появлялись особые люди с глазами совсем уж ледяными, представлялись: «Служба, Дивизион „Кабир“, Геккон» и требовали все рассказать. Где был, что делал – он молчал. Боялся, ежился, когда повышали голос, бледнел, когда пугали, – и молчал. С ними, ни с кем – нельзя говорить. Ни о чем.