Запоздалое раскаяние. Вера и Марина Воробей
ухмыльнулась Черепашка. – Ты для чего попросил меня о встрече? Решил заняться моим воспитанием?
– Да при чем тут это! – Гена вскинул свои густые, четко очерченные брови. – Ты мне всякая нравишься... Просто я говорю, что ты ни капельки на самом деле не изменилась!
– Тебе так хочется?
– Мне все равно... Лишь бы ты была рядом.
Услышав эти слова, Черепашка демонстративно развернулась и зашагала к входу в метро.
Гена подошел к ней уже в вагоне. Люся не сразу даже заметила его, так тихо он подошел и опустился на свободное место рядом с ней. И потом она так глубоко ушла в воспоминания, что даже если б к ней подсел не Гена, а инопланетянин, она тоже едва ли обратила бы на него внимание. А вспоминала Люся тот самый злосчастный поход в рок-клуб «Нулевой цикл».
Они пришли на концерт «Ночных снайперов». Но по техническим причинам концерт не состоялся. «Снайперы» успели тогда спеть всего три песни. А потом они вчетвером – Люся, Гена, Лу и Шурик Апарин – пошли в кабинет отца Шурика, который был директором, а вернее, хозяином клуба. Вот тогда-то Черепашка окончательно поняла, что Гене нравится не она, а Лу. Тогда Черепашка ушла из клуба раньше, потому что к ним с мамой приехал Сева – Черепашкин дядя. Сева оказался в Москве проездом. Утром ему нужно было лететь на фестиваль кукольников в Бельгию. Гена не проводил ее тогда, он остался с Лу... И когда Черепашка ехала в троллейбусе домой, она уже знала: это конец.
Больше они с Геной не виделись. Лишь когда она уже лежала в больнице, он передал через Юрку Ермолаева записку, в которой называл себя подлецом и говорил, что даже не просит Черепашку о прощении, потому что не достоин его. Вот и все. А потом Гена переехал в другой район, Люся стала телеведущей, а Лу влюбилась в Костю.
– А спорим, я знаю, о чем ты сейчас думаешь!
Черепашка вздрогнула:
– Я думала, ты домой поехал!
– Нет, я шел за тобой следом.
– А зачем?
– Ну ты же сказала, что берешь меня на концерт.
– При одном условии. – Черепашка строго посмотрела ему в глаза. Черты его лица казались размытыми. Ведь очки, по уже известным нам причинам, ей пришлось опять снять. Гена молча и терпеливо ждал. – Ты не произнесешь больше ни одного слова о своих ко мне чувствах.
– Согласен. Только скажу, о чем ты думала, когда я к тебе подсел, и замолчу навек.
– Ну хорошо, говори... – Люся устало вздохнула.
– Ты вспоминала наш поход в «Нулевой цикл».
– Откуда ты знаешь? – искренне удивилась Люся.
– Лицо у тебя очень грустное было... Кстати, а зачем ты сняла очки?
Черепашке не хотелось называть истинную причину, поэтому, подумав секунду, она соврала:
– Глаза устают.
Сказав это, Люся сама почувствовала, как фальшиво прозвучал ее голос. Нет, Черепашка совершенно не умела врать, даже в таких мелочах. Однако Гена поверил.
– Странно, – пожал он плечами, – раньше ты их никогда не снимала. Может, тебе надо зрение проверить? Вдруг