Чёрный Магистр. Алексей Николаевич Рыжаков
по дому и застыл,
Весь задрожал, глазам не веря.
Едва дыша, она лежала
В крови на мятых простынях.
Как привидение сияя
В потерянных луной лучах
Он к ней бросается, кричит:
– О, боже! Катя, ты жива?
Она сначала лишь молчит,
Но открываются глаза.
И в них – растерянность и боль,
И они смотрят в никуда
– Скажи мне, Катя, что с тобой? –
Ему ответом тишина.
Но миг спустя она, безликим
Глазам осмысленность придав,
Ужасным разразилась криком,
Ещё сильнее испугав
Его. Затем заговорила:
– Ты всех убил их! Всех убил! –
Ладонями лицо закрыла, –
О, боже! Что ты натворил…
– Я только сохранить желал
Тот мир, в котором мы любили.
И чтобы не один кошмар
Его не погубил в горниле
Кровавой смуты и войны!
Он должен был остаться,
Как в дни, когда наши мечты
Вдруг начали сбываться!
– Но, Вадик, это невозможно…
И грудь её вдруг замерла
Сдержав на миг свой крик истошный,
Он заглянул в её глаза.
Сквозь слёз горячих пелену
Увидел в них безжизненность стекла,
И воем раздирая тишину,
Он понял то, что Катя умерла.
И разъярённый своим горем
Он бросил маску прям на пол.
Привычно не внимая боли,
Её оскал виня во всём,
Удар нанёс двумя клинками,
Вложив в него все свои силы.
Но металлические грани
Личину гневом не сразили!
Словно стеклянные, мечи
На осколки разлетелись,
И боли адские костры
Внутри Вадима разгорелись.
Вдруг кто-то в комнату вошел
Взял маску с пола, сжал её в руке,
И неожиданным смешком
Взрыв произвёл в той тишине.
Пришелец, маску на лицо
Надев, согнулся пополам.
И устремив взгляд на него,
Вадим не смог своим глазам
Поверить, ибо ужас в раз
Его рассудок пошатнул,
И он в забвении угас.
А незнакомец хохотнул.
Бесцветный плащ его багровым
Окрасился в единый миг,
Разнёсся всюду запах крови,
В ушах застыл безмолвный крик.
И клацнули акульи зубы
Чудовищной клыкастой пасти.
Усмешка исказила губы,
И вымолвил пришелец: Здрасьте…
Глава четвертая. Безразличие
Он возвышался средь людей,
Являясь чем-то чужеродным.
И каждый человек скорей
Желал в тот миг вдруг где угодно
Оказаться, миновать
Эту улицу быстрее,
Боясь глаза свои поднять,
От страха будто холодея.
Узреть Багрового прохожим
Было просто не по силам,
Но страх их доводил до дрожи
И словно резал им по жилам.
Сергей решительно