Секта «Ашрам Шамбалы». Концлагерь для ищущих Бога. Алиса Агафонова
Мишка.
– Хорошо, – согласилась я.
Я уже довольно сильно опьянела и соображала весьма туго. Что Мишка не только из рыцарских чувств меня провожает, как-то не пришло мне в голову. Около дверей в комнату брата мы остановились.
– Пока, – сказала, я, – спасибо за приглашение и приятный вечер.
Я была воспитана быть очень вежливой во всех ситуациях. Даже в состоянии опьянения я оказалась не в состоянии быть грубой или невежливой.
– Давай еще вместе покурим, – предложил Мишка.
– Давай, – согласилась я, – хотя на самом деле мне очень хотелось спать. В этот вечер я выкурила и так слишком много сигарет. Мне казалось, что у меня из ушей уже идет дым. Мне было очень сложно сказать «нет», а еще сложнее – огорчить кого-нибудь, даже если это человек, которого я знаю всего два-три часа.
Мы курили, при этом Мишка прижимался ко мне все теснее и теснее, обняв меня за талию. Когда сигареты догорели, Мишка поцеловал меня. Я была совсем не в восторге от поцелуя, но не отвергла его, опять же боясь огорчить парня. После поцелуя я попыталась проскользнуть в комнату брата, но Мишка не выпускал меня из объятий. Я вывернулась и все же проскочила в комнату, но детина поставил ногу между дверью и косяком, не дав закрыть дверь.
– Ну что ты, – пробормотал он, – мы же так хорошо проводим время. Давай еще немного пообщаемся. – И при этих словах он все дальше и дальше протискивался ко мне в комнату.
Я не кричала и не звала на помощь. Я считала себя жестокой, так как ушла от своего бывшего и страдала от чувства вины. Чувство вины было таким большим, что не позволял мне видеть мир реально. К тому же огромное количество алкоголя, выпитого за вечер, и усталость давали знать о себе.
Это чувство вины зудело в голове и говорило:
– Вот, ты такая плохая девочка, заставила парня хорошего страдать из-за твоего эгоизма, вот сейчас и Мишку хочешь огорчить.
Я сдалась и перестала сопротивляться натиску Мишки, хотя мне и было очень противно. Мишка, преодолев барьер двери, начал толкать меня в сторону кровати, обнимая и лапая меня.
Не буду описывать это вялое и пьяное насилие, которое надо мной совершалось. Конечно, ведь я думала, что не стою хорошего отношения. Когда все закончилось, мне хотелось кричать и рыдать, я просто не могла больше выносить присутствие пьяного ублюдка и вытолкала его наконец за двери.
Мишка еще час стоял у двери, стучал и просился войти, но теперь я была непреклонна. Меня трясло от отвращения, и я чувствовала себя грязной. Еще один раз такое унижение я не готова была пережить. Чувство отвращения к себе превышало все мои до этого пережитые эмоции. Это было очень странно, но я не злилась на Мишку. Как и многие русские женщины, я относилась со странным снисхождением к тем отвратительным вещам, которые мужики делают в состоянии алкогольного опьянения.
«Он же был пьяный и поэтому не совсем отдавал отчета в том, что он делает», – думала я, оправдывая не имеющее оправдания поведение Мишки.
А Мишка больше