Рауль Валленберг: «Железная маска» Сталина, или Алый Первоцвет. Евгений Перельройзен
для возмещения СССР при лесном соглашении с нами… Но при чем здесь Крюгер? Он же до сих пор противился соглашению и всячески его тормозил? Переговоры с нами ведутся лесо-экспортерами не его группы, а той, что связана с Эншильда-банк и группой Прютца (Экспортфоренинг)…»
12июня 1931 года: «…Я рассказала Прютцу о том, что передавал мне Брантинг о Крюгере в Париже. Прютц ничего не сказал, но лицо его стало серьезным и он задумался. Что-то за этим кроется? Надо разузнать…»
27 августа 1931 года: «…Беспокоят меня и сведения о том, что „спичечный король“ обходными путями тормозит наши переговоры. Ходят слухи…, что Крюгер сам не прочь заключить с нами соглашение по лесу с весьма выгодными для нас условиями, включая обширные банковские кредиты. Но мы осторожничаем и на явно зондажные слухи не реагируем…»
10 октября 1931 года: «После нескольких дней тревог и неопределенности сегодня телеграмма, разрешают мне и полпреду ехать в Москву для выяснения всей сложной и трудной проблемы по лесосоглашению… После настойчивых зондажных слухов о том, Крюгер предлагает нам проект объемистого и якобы выгодного для нас соглашения по лесу плюс кредиты, „его человек“, директор банка, передал торгпредству проект этого договора, написанный от руки и с подчеркиванием слов „секретно“ и „предварительно“. Я вызвала Прютца, полагаясь вполне на его „дискретность“, так как он крайне заинтересован, чтобы переговоры с возглавляемой им группой лесоэкспортеров состоялись, обойдя Крюгера и его подголосков. Прютц внимательно рассмотрел предложение спичечного короля и признал, что проект Крюгера „если он осуществим“, мог бы иметь громадное значение не только для нас, но и для экономики Швеции… Крюгер с его необузданным характером и ненормальной смелостью в финансовых операциях и в деле сближения с СССР решительнее, чем это было бы в других условиях, т.е. вне кризиса. Во всяком случае Прютц советовал не торопиться с Крюгером. В его делах появились за последнее время темные пятна, нечто наводящее на подозрение. Прютц считает, что следует выжидать, к январю-февралю 1932 года дела Крюгера выяснятся. Но во всяком случае, Крюгер человек не дискуссий и слов, а простого практического дела. Для СССР полезно заранее выяснить свое отношение к его предложению, взвесить и то, что этим срывается соглашение Союза со шведами и финнами по лесу, как оно намечено сейчас Экспортфоренингом. Что для Москвы выгоднее, пусть сами взвесят. Хотя Прютц прямо и не сказал о финансовой неустойчивости банка Крюгера и подозрительности его финансовых операций, но мы сами это чувствуем и учитываем. Недавно были сильные колебания биржевых бумаг Крюгера. Газеты тотчас же подхватили это и пустились обвинять Москву, что мы „подрываем“ престиж „великого шведа“ Ивара Крюгера и ловкими ходами способствуем падению его акций… В Москву надо ехать подкованными и иметь свое мнение: соглашение ли по лесу (конечно, с возмещением квоты) с лесоэкспортерами, связанными с Экспортфоренингом,