Рауль Валленберг: «Железная маска» Сталина, или Алый Первоцвет. Евгений Перельройзен
и поворачиваюсь „направо!“, „налево!“ и т. д. и т. п.», – отчитывался он примерно месяц спустя тете Амалии [2].
К концу срока военной службы Рауль заболел желтухой и попал в военный госпиталь. Там он познакомился с Ингемаром Хедениусом, будущим профессором философии в Упсальском университете. «Мы были совершенно откровенны друг с другом, делясь чувствами и представлениями о жизни, – вспоминал Хедениус. – Мы оба принадлежали к высшему классу, но он, казалось, более гордился своей семьей, чем я своей. В то время я придерживался левых настроений, а он нет». У Рауля была примесь еврейской крови, и он это подчеркивал. «Он говорил о себе как о „Валленберге и на одну восьмую еврее“ и, похоже, считал это гарантией жизненного успеха». В другой связи Хедениус приводит формулировку Рауля в еще более заостренном виде: «Такой человек, как я, Валленберг и одновременно наполовину еврей, непобедим». Эти сведения неточны (Рауль был евреем на одну шестнадцатую, со стороны матери), однако очень интересно отметить, что в беседах он упоминал о своей еврейской крови [2].
Примерно так же пишет об этом автор книги [1]: ««Рауль знал, что он на одну шестнадцатую еврей, и гордился этим. Профессор Ингемар Хедениус вспоминает разговор, произошедший между ним и Раулем в 1930 году, когда оба они попали в армейский госпиталь во время прохождения военной службы: «Мы вели долгие задушевные беседы. Он был полон идей и планов на будущее. Хотя я был значительно старше – в Швеции можно самому выбирать время прохождения военной службы, – он произвел на меня сильное впечатление. Он гордился своей еврейской наследственностью и, как я помню, даже преувеличивал ее. Кажется, он сказал тогда: «Человека, подобного мне, наполовину Валленберга и наполовину еврея, сломить нельзя». Валленберг показался профессору Хедениусу «чрезвычайно симпатичным молодым человеком – одновременно оригинальным и благоразумным. Он казался смелым, сильным и энергичным. И хотя он был весьма высокого мнения о своих способностях, это не проявлялось в хвастовстве или других неприятных для окружающих чертах.»»
Рауль и его друг, который был старше на четыре года, мечтали о создании новой крупной ежедневной газеты, которая бы вытеснила все прочие газеты. Рауль должен был стать владельцем, исполнительным директором и главным редактором, а его друг отвечал бы за политику и культуру. Если они сохранят свою дружбу, то тогда им обеспечено «решающе влияние почти на все в нашей стране». Когда они не были заняты мечтанием о завоевании мира, то сочиняли песни, по выражению его друга, «к сожалению, более скабрезные, чем по-настоящему веселые». Рауль писал слова, его друг музыку.
Рауль был молод, а его отношение к армейской жизни чересчур веселым, чтобы нравиться начальству. Его друг вспоминал: «Он сначала с огромным интересом старался стать идеальным солдатом и сумел заразить этим и других, так что не найти было более живого отделения, чем наше. В прочих отделениях народ с самого начал был настроен по отношению к военной