Призрачная любовь. Самая Нуриева
мэм, – склонившись перед ней, премьер-министр медленно покинул комнату, не поднимая головы ровно до тех пор, пока двери перед ним не закрылись. Встреча с Королевой оставила у него смешанные чувства, но одно он знал точно – она войдёт в историю.
* * *
Её Величества Почтеннейший Тайный совет представлял собой орган советников британского монарха. Аделаиде предстояло впервые в жизни оказаться перед столькими государственными лицами. Разумеется, волнение съедало её изнутри. И, пока она пыталась собраться с чувствами, в гостиной Кенсингтона все уже давно ждали Королеву, в том числе и лорд Нетшвилд. Он бродил между своими коллегами, довольно незаметно и учтиво, пытаясь понять их настрой и отношение к этой девушке. Как и полагал, оно было ужасным. Взрослые мужчины готовы были разорвать своего монарха на кусочки, только потому что она женщина. Абсурд.
Двери, что были напротив, распахнулись, и к ним навстречу стала идти Королева, все склонили голову перед ней и выпрямились, когда она взошла на самовозведённый подъём, чтобы смотреть на своих поданных сверху вниз.
Аделаида чувствовала, как у неё трясутся ноги и дрожит голос, её напуганный взгляд метался по сторонам, в надежде обрести хоть какую-то поддержку. И ей удалось увидеть искру этого в глазах её премьер-министра. Если бы не он, то она бы просто сбежала прочь, настолько велик был страх.
Когда церемония знакомства была завершена, то лорд Нетшвилд заявил, что ко двору Кенсингтона уже собралась толпа людей, жаждущая узреть новую Королеву. Для неё это было первое появление народу в качестве суверена. Покинув гостиную, все склонились, а она прошла сквозь них вместе с премьер-министром, и они остались наедине. Юная девушка слышала голос своего народа. Несколько мгновений они простояли вдвоём, в окружении этой мелодии, пока, наконец, она не развернулась к нему.
– Я заметила, что в провозглашении меня указали как Аделаида Вероника. Мне не нравится имя Аделаида. Отныне я хочу, чтобы меня звали Вероникой.
Ему показалось, что изнутри она кусала себя за и так худые щёки, чтобы казаться более серьёзной, а возможно, чтобы не показаться трусихой. Но только страх – это не то чувство, которого нужно стыдиться. Что же касается её имени, он прекрасно понимал, чем обусловлены столь категоричные перемены. Вариант, который был предложен парламентом, совершенно ей не подходил. Елизавета – почитающая Бога, возможно. Но она не вторая. И никогда ей не будет. Аделаида – это напоминало ей о несчастных годах в Кенсингтоне, а вот…
Королева Вероника. Победоносная, именно, вот оно, то слово, которое достойно описывало эту женщину. Она станет победительницей, уничтожив один за другим своих врагов. Она уже встала на этот путь. В конце концов Её Величество вышла к народу, к толпе, которая с таким восторгом встретила её, радостно выкрикивая её имя и то, что они просят Господа хранить их Королеву. Подобная реакция была неожиданной, но столь для неё желанной, что