По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года. И. А. Козлов
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_399" type="note">[399].
К этому времени в Сельви находились два пехотных полка и две артиллерийские батареи, после 19 (31) июля Сельвинский отряд насчитывал уже три полка (9 батальонов), три батареи (24 орудия) и небольшую казачью команду в 20 человек. А вот Передовой отряд великий князь оставил «в его положении». Он предоставил Гурко «полную свободу действий» и подчинил ему даже Орловский полк, находившийся в то время одной половиной своего состава на Шипкинском перевале, другой – в Габрове[400]. Общее командование войсками южного фронта главнокомандующий поручил генерал-лейтенанту Радецкому, в подчинение которому должен был перейти Гурко со своим отрядом в случае его отступления к Балканским проходам.
Сделав эти распоряжения, Николай Николаевич в два часа дня 19 (31) июля вместе с Непокойчицким и частью полевого штаба отбыл к Западному отряду в Булгарени. Попутно они заехали в главную императорскую квартиру в Белу, где вечером состоялось совещание, на котором присутствовали также великий князь Александр Александрович и военный министр Милютин. По итогам совещания Александр II приказал мобилизовать весь гвардейский корпус, за исключением кирасирских полков, 24-ю и 26-ю пехотные дивизии. Таким образом, Дунайская армия должна была пополниться 65 батальонами, 29 эскадронами, 192 пешими и 18 конными орудиями[401].
Итак, что все это означало? Главнокомандующий окончательно переносил основные усилия армии на решение «проблемы Плевны». С этой целью он сократил количество боевых частей на южном фронте и, по сути, бросил на произвол судьбы Передовой отряд. Великий князь ослабил силы русской армии на том направлении, которое сам же считал наиглавнейшим, – путь на Константинополь. Однако уже на совещании в Беле стремление главнокомандующего с большими силами вновь атаковать Плевну встретило упорные возражения со стороны военного министра.
21 июля (2 августа) главнокомандующий прибыл в Булгарени. Здесь на военном совете, как только он выслушал мнения участников второго штурма Плевны и почувствовал их настроения, его наступательный пыл угас. Тем временем в Беле Александр II, под воздействием записки Милютина, поданной им в тот же день, утвердился во мнении о необходимости временно, до подхода подкреплений из России, перейти на всех направлениях к обороне и с этой целью оборудовать крепкие позиции. Уже 22 июля (3 августа) в ставке императора прошло совещание, на котором было принято решение о создании на восточном фронте оборонительной линии по реке Янтре. Одновременно Александр II лично приказал начальнику 2-й саперной бригады генерал-майору Рейтлингу укрепить позицию у Белы. В тот же день император отослал главнокомандующему записку Милютина, сопроводив ее словами одобрения и замечаниями о необходимости изменения плана действий. Но откладывался, таким образом, не только новый штурм Плевны. «…Мне кажется, – писал Александр II своему брату-главнокомандующему, – необходимо отложить бомбардирование Рущука до более благоприятного времени»[402].
С планом общего перехода
Сборник материалов… Вып. 15. С. 35; Описание Русско-турецкой войны… Т. III. Ч. II. С. 3.
Описание Русско-турецкой войны… Т. III. Ч. II. С. 5.
Там же. С. 9.