Ответ Империи. Олег Измеров
соглашений не допустит. И что дальше? А дальше независимый, самодостаточный Союз не вписывается в планы глобализации, и его все равно пойдут выматывать в гонке вооружений, вовсю пользуясь его вчерашними друзьями, которые привыкли бегать под крылышко того, кто им кажется сильнее. Так что придется либо завоевывать статус обратно, либо народ решит, что власть слаба; а народ наш испокон веков готов простить нашей власти все, что угодно, любую гадость, кроме одной вещи – ее слабости. Потому что власть, какой бы деспотичной она ни была, никогда не стремилась свести наше население на корню, в отличие от добродушных, или не очень, захватчиков.
Рассуждая таким образом, Виктор спустился до Набережной, миновал круглый, напоминающий титаническую планшайбу фонтан и дошел до троллейбусной остановки на месте снесенного собора, перед длинным, прямоугольным концертным залом. Мало-помалу его начал охватывать тревожный азарт, будто мобильник и портмоне с программами на дисках, которых здесь еще не должно быть, жгли барсетку. Он не стал дожидаться идущей прямо на вокзальную площадь «единицы» и кинулся на «шестерку», что шла за путепровод и останавливалась на Никитина; какое-то странное предчувствие торопило его избавиться от улик и подталкивало действовать. В этот момент ему и в голову не пришло, что можно просто дойти до Десны и бросить все это в воду; обыденные вещи были словно последней нитью, что связывала его с родными и близкими, нитью, которую он боялся сейчас оборвать, оставшись один на один с похожим, но совершенно иным и, как ему казалось в этот момент, чужим миром. Чтобы унять непонятное волнение, он стал на задней площадке, упершись взглядом в заднее стекло и крепко сжав обеими руками поручень.
– Работал я тогда, в апреле восемьдесят шестого, – донеслось до его слуха сзади, от троих мужиков, скучковавшихся на месте возле кресла, там, где на стойке окна еще торчали крепления демонтированного компостера. – Никто, значится, ничего не ожидал, эксперимент готовили, от генератора на выбеге системы питать, ну, навроде маховика, вдруг – закатывает на территорию несколько машин из КГБ, на «Волгах», «Селен» тогда у них не было, и бегом, толпа в штатском, через посты к нам. Работы остановили, документацию какую-то изымали, спецов забрали с собой, правда не посадили, но мурыжили долго, знаешь. Что такое было – никому ничего толком так и не сказали. Что-то вроде как то ли диверсия готовилась, то ли сигнал откуда им поступил, но проверяли конкретно. Ну, какие-то там нарушения нашли, как всегда, меры принимали, ну ладно. Но почему к нам заехали? Никого, говорю, не взяли.
– Вааще странно, – подтвердил другой голос, – чего не на Ленинградскую, скажем, а в вашу эту Припять? И чего станцией КГБ занимался?
– Ну, в том-то и дело. С одной стороны, объект понятно какой, с другой, если бы диверсию готовили, наверняка там охрану трясли, секретчиков… А тут только технарей замели.
– Да какая диверсия? Если котел навернется, пол-Европы