Осада, или Шахматы со смертью. Артуро Перес-Реверте
советник получает сорок тысяч жалованья в месяц, а министр – восемьдесят!
Они продолжают путь. Книжная лавка Сальседо – неподалеку, посреди других, в изобилии расположенных на площадях Святого Августина и Почтовой. Проходят, иногда задерживаясь у витрин. В лавке Наварро выставлены несколько неразрезанных книг в бумажных обложках и два огромных тома в роскошных переплетах: надпись на титульном листе одного гласит: «Антонио Солис. История завоевания Мексики».
– При такой перспективе, – говорит дон Эмилио, – самое милое дело – вложить деньги во что-нибудь надежное. Я имею в виду недвижимость – дома, землю… Сохранить деньги в том, что останется стабильным и после войны. Прежней коммерции – такой, что была во времена твоего деда или как понимали ее мы с твоим отцом, никогда уже больше не будет… Без Америки Кадис лишен смысла.
Лолита Пальма рассматривает книги на витрине. Что-то он чересчур разошелся сегодня, думает она. Обо всем этом было уже бессчетно говорено, а старик – не из тех, кто станет терять время в пустопорожних разглагольствованиях, да еще в рабочие часы. Для дона Эмилио пять минут, не принесшие дохода, – пропащие пять минут. А они беседуют уже добрых четверть часа.
– Мне кажется, вы что-то хотите мне сказать…
На миг у нее возникает опасение, что речь пойдет о контрабанде: за последние месяцы Лолита отвергла три таких предложения. Впрочем, ей ли не знать, что ничего уж такого особенного здесь нет. Дело житейское, дело обыденное. Контрабанда цветет здесь чуть ли не с той поры, как первые галеоны пошли в Индии и обратно. Конечно, совсем другое дело, когда кое-кто из негоциантов, не скованных моральными запретами, еще с начала блокады стал перегонять контрабанду в области, оккупированные французами. Фирма Санчеса Гинеа репутацию свою такими делами, конечно, не порочит, но все же случается, что в каком-нибудь глухом месте побережья, подальше от войны и действующего законодательства, выгрузит из трюмов кое-какой товарец, не платя при этом таможенных сборов и пошлин. Среди респектабельных граждан Кадиса это называется «левачить».
– Полноте, друг мой, не ходите вокруг да около!
Дон Эмилио не отрывает глаз от витрины, хотя Лолита знает, что история покорения Мексики занимает его не слишком. Он выжидает. И лишь через минуту начинает. Как ему кажется, Лолита поступает верно. Урезает расходы, отказывается от всяческих роскошеств. Это мудро. Понимает, что процветание не может длиться вечно. Сумела сберечь самое трудное и самое главное – кредит. И дед, и отец, будь они живы, могли бы гордиться ею. Да что он говорит! «Могли бы!» Они и гордятся, глядя на нее с небес. И прочее в том же роде.
– Чувствую, вы намерены подсластить мне пилюлю, дон Эмилио, – снова смеется она, не отпуская его руки. – Я умоляю вас, довольно околичностей, перейдите наконец к сути дела.
Старик смотрит в землю, на глянцево сверкающие носки своих сапог. Потом – снова на витрину. И наконец, решившись, обращает взгляд к ней:
– Я намереваюсь снарядить корсара… Купил