Шарманщик. Виталий Вавикин
начни, а они уж там услышат и подойдут.
– Ну, раз так… – говорит Майк и затягивает немного охрипшим, но от того не менее приятным голосом:
Заходи таким, какой ты есть, каким ты был,
Я в любом случае тебе рад.
Заходи как друг, как друг, даже, как старый враг,
Не торопись, поспеши,
Это твой выбор, не опаздывай.
Давай отдохнем как друзья, как старые воспоминания.
Заходи хоть пьяный, хоть под кайфом —
Я все равно тебе рад
Как другу, как тренду, как старым воспоминаниям.
И я клянусь, что я безоружен, безоружен, безоружен…
Воспоминания, воспоминания, воспоминания…
Тебя выписывают в середине декабря. Ты выходишь на улицу и видишь Кэт. Она стоит возле желтого аэрокэба и машет тебе рукой. Вы летите над городом, маневрируя между протыкающими небо небоскребами.
– Смотри! – говорит Кэт, указывая на огромные дирижабли.
– Что они делают здесь? – спрашиваешь ты.
– Сейчас мода на ретро, – говорит Кэт. – Людям нравится.
– А мне нет.
И вы молчите…
На вокзале люди суетятся как тараканы. Золотистый экспресс стоит у перрона.
– Возьми, – говорит сестра, протягивая конверт. – Это от отца.
– Что там?
– Деньги на первое время и записка. Не знаю о чем, я не читала.
Ты убираешь конверт в карман. В купе тихо и даже не слышно ветра, свистящего за окном. Незнакомая женщина напротив рассказывает о работе, детях и неудачном замужестве.
– Он никогда не пытался понять моих чувств, – говорит она. – Не хотел заглянуть в мою сущность. Он был таким… Таким… Не знаю… С ним я чувствовала, что горю.
Ты достаешь из кармана конверт, надрываешь бумагу. Деньги пригодятся, а все остальное…
– Вы правы, – говорит женщина, наблюдая, как горит конверт в твоих руках. – Шло бы все к черту!
Она отворачивается к окну, и вы больше не разговариваете. Хотя, по сути, разговаривала лишь она. Ты молчал.
Молоденькая официантка лежит в твоей кровати и курит твои сигареты.
– Все было классно, – говорит она.
Ты спрашиваешь ее про Шмидта.
– Это тот, что из Акрида? – оживляется официантка.
– Так ты его помнишь?
– Еще бы! – она мечтательно закатывает глаза. – Мы тогда здорово провели время… втроем.
Она еще что-то говорит, но ты уже не слышишь. Просто лежишь и смотришь в потолок. И ничего не понимаешь. Совсем ничего…
Подойди к окну. Видишь, там далеко высокие горы – древние и монолитные, как сам мир. Лишь они неизменны здесь. Все остальное относительно…
Официантка одевается и уходит. Ее губы прижимаются к твоему плечу. Хлопает дверь. Ты садишься за стол. Один. В темноте. И мост Чинват ждет тебя. И все остальное меркнет перед его неизбежностью. А Майк позади тебя сидит под старым ясенем и тихо поет, перебирая струны гитары:
Мы шли по лестнице,
Разговаривая о разных событиях,
На которых меня не было.
Он сказал, что