…Так навсегда!. Mike Lebedev
спортивные комментаторы: «Именно этих голов (очков, секунд) ему и не хватило на финише…» В данном случае – не хватило нескольких метров, и, осознавая, что вот уже реально ФИНИШ, я пристроился у какого-то чахленького деревца.
Разумеется!!! Ну разумеется, ровно в этот самый миг из домика выплыла Комиссия в своем самом полном составе. Ряд косвенных признаков свидетельствовал, что голубое строение она навещала не только лишь с инспекционными целями, но и по прямому назначению. Настрой Комиссии после теплого приема был благостным. Пиджаки расстегнуты, галстуки ослаблены, и верхние пуговицы рубашек распущены тож. Впереди, судя по всему, довольно вышагивал самый главный Комиссионер, остальные почтительно семенили чуть сзади. В ужасе, не зная, что и делать, я попытался было, не дожидаясь естественного окончания процедуры, запихнуть свое небогатое хозяйство внутрь. Остальное тоже сжалось и скукожилось в предчувствии самого наихудшего. «Из лагеря выпрут… отцу на работу сообщат… жизнь кончена…» Но неожиданно…
– Вот! – неожиданно радостно воскликнул Самый Главный. – Вот! Я же тысячу раз говорил Пахомову (начальник лагеря. – Прим. авт.)… Все хорошо – но перенеси же ты туалет поближе к корпусам!!! Ну как можно заставлять детей ходить в такие /…/ («глухое, заброшенное место», пер. с рус. – Прим. авт.)!!! Вот видишь – и парнишка даже не успел добежать… Куда ему – тут и взрослый-то еле дойдет. Ты ведь не успел, да?
– Не успел… – сдавленно просипел я в ответ.
– Ну, а я что говорю… Сейчас еще раз обращу на это его драгоценное пахомовское внимание. Ты из какого отряда, малыш?
– Из тринадцатого… – на всякий случай соврал я. Ну, не «соврал»… не сказал всей правды.
– Ну, беги в отряд. Отдыхай, до подъема еще полчасика…
Не знаю, конечно… но, думаю, это сам знаменитый «Ояма» и был. Ну а что – может же он проходить сквозь стены, а значит, и вообще свободно перемещаться если не во Времени, то в Пространстве – уж точно. А самое весомое доказательство – настоящий Мастер никогда не ударит первым. Тем более – слабого. И вообще сделает все, чтобы избежать драки.
Потому что самое главное – это Справедливость.
Ояма (черный пояс)
А потом произошло главное, можно даже сказать «знаковое» событие, окончательно расчертившее нашу смену на «до» и «после». Один мальчик, дай ему бог здоровья, заболел корью, а может быть – краснухой, и весь наш отряд во избежание и в целях профилактики переселили в «карантин»…
«Карантин» в нашем случае являлся огороженным пространством где-то на самом краю «территории», и проживали мы теперь не всем скопом, а автономно, в строительных вагончиках на две комнатушки по четыре человека в каждой. С персональным, между прочим, ватерклозетом. Нудные общелагерные мероприятия типа утренних и вечерних «линеек», физзарядок и прочего были для нас отменены, столовались мы теперь после всех остальных, поднимались утром не по горну, а исключительно по желанию и настроению – в общем, наступил натуральный рай на земле! Разумеется, все с удовольствием предались своим излюбленным формам проведения