Роковая ночь. Тамара Авецруб
волосами, собранными в косу на затылке. Она была красива. Судя по ее надменному взору и открытому кокетливому взгляду, она и сама знала, что красива. Вторая дама – старше, выше и худее, была одета в серое, простого покроя платье. Ее внешность была неприметна на фоне яркой, броской внешности первой дамы. Но бросались в глаза ее чрезмерная сдержанность и холод во взгляде.
И в окружении этих дам теперь будет протекать ее жизнь.
Дерек не очень церемонился, представляя ее:
– Это Оливия, леди Фергисон.
Впервые она услышала свое новое имя. Оно резало слух. Приступ тошноты подступил к горлу.
– Это моя мачеха Гвентин и невестка Сисилия.
– Пожалуйте в дом, – как бы между прочим проговорила Гвентин.
Сисилия же слишком откровенно прожигала ее взглядом. Он был полон неприязни, граничащей с ненавистью. Это длилось мгновение, потом она заулыбалась и поприветствовала новую хозяйку дома.
А когда она посмотрела на Дерека, то Оливии все стало ясно. Сисилия вся переменилась, расплылась в миловидной улыбке и открыто флиртовала, жеманно протягивая изящную руку для поцелуя.
Дерек бегло поцеловал ей руку, поклонился мачехе и сразу прошел в дом, оставив Оливию на пороге.
Не дожидаясь больше приглашения, Оливия последовала за мужем в дом.
Увидев замок внутри, ее передернуло от отвращения.
В нос ударил запах старой, прелой соломы и плесени. Везде слой грязи и пыли. На столах было полно немытой посуды и остатков недоеденной пищи. Собаки были повсюду, обгладывая кости на полу. А те, что понаглее, запрыгнули на стол в поисках еды. В зале стоял полумрак, даже в светлое время суток. Дневной свет слабо проникал через окна, завешенные тряпками, похожими на лохмотья. Если бы не количество дыр в этих занавесках, то в зале было бы вообще темно.
Оторопев от увиденного, Оливия не могла пошевелиться. Ощущение собственной грязи с дороги не шло ни в какое сравнение с грязью кругом. До нее только сейчас дошло, что и во дворе замка тоже кругом была грязь и кучи хлама.
– Вы, наверное, устали с дороги? Хотите отдохнуть? – обратилась к ней Сисилия.
– Да, вы правы. Я хотела бы принять ванную.
– Для слуг у нас банный день один раз в неделю. Но вы ж не служанка, – язвительно пошутила она и засмеялась собственной шутке. – Я прикажу, чтоб бочку с водой принесли в вашу комнату.
И уже обращаясь к Дереку, она промурлыкала:
– Дерек, дорогой, ты же не против, чтоб моя комната оставалась прежней? Та, что расположена возле твоей как хозяина дома?
Дерек молчал. Сисилия ликовала.
– Я против! – слишком резко и громко проговорила Оливия.
Сисилия от удивления открыла рот и забыла его закрыть. На каменном лице Гвентин промелькнуло что-то наподобие улыбки. Дерек не ожидал такого поворота и тоже молча уставился на Оливию.
– Теперь это моя комната, и, будьте любезны, освободите ее, – продолжала настаивать на своем Оливия.
Что руководствовало Оливией в этот момент, она не знала. Но именно этот поступок сослужил