Христианская гармония духа. В 2-х кн. Кн. 1. Н. Н. Неплюев
не поступишь, ну, посмотри мне в глаза, видишь, и я на тебя не сержусь более», – а он мне отвечает: «Вижу, а все думается», – и опять горько заплакал.
С этой минуты я полюбил моего Яшу больше прежнего. За чуткое сердце его полюбил. Если будет он во всю жизнь так вдумываться в свои дурные поступки, так сильно сожалеть о них, хорошим, очень хорошим человеком станет Яков.
Только бы к чуткому сердцу да железную волю, чтобы никакой дурной человеке, никакое дурное желание не осилило доброе, чуткое сердце.
Сергей. Часто я повторял вам, детки, что никогда не запрещаю вам что-либо без причины; если я что вам запрещаю, значит, знаю, что оно чем-либо вредно для вас, может помешать вашему счастью; потому я никогда и не запрещаю вам ничего, не сказав, почему так поступать или такое чувство в себе иметь не следует и какие последствия из того выйти могут.
Вы еще так мало на свете прожили, так мало видели и знаете, что вам самим не распознать, что хорошо и что дурно.
Все в человеке – привычка; привыкнете вы к дурному, вредному – будете дурными, вредными и несчастными людьми; да, вредными для других и сами несчастными; по пословице: что посеешь, то и пожнешь, посеете для других горе и злобу, пожнете для себя то же горе, ту же злобу сторицею.
Зло, вред и горе неразлучны; если бы все люди понимали, как много вреда они себе делают, стараясь вредить другим, все бы они стали добрыми, чтобы быть счастливыми.
Не всегда человек вредит себе и другим, потому что хочет вредить, гораздо чаще он делает это по глупости. Теперь я бы этого не сказал. Горьким опытом я узнал, что зло происходит не от глупости, а от грехолюбия, по незнанию; вот в эти минуты, когда человек не знает, что добро и что зло, ему нужен совет опытного, знающего, искренне любящего его друга.
Таким другом я и хочу быть для вас, дети. Я-то этого хочу от всей души, но этого недостаточно, надо, чтобы и вы смотрели на меня как на вашего лучшего друга и были со мною вполне откровенны, иначе мне невозможно быть полезным вам, несмотря на все мое желание.
Вы все хорошо знаете нашего Серегу и, конечно, удивляетесь, что вместо того, чтобы говорить о нем, лучшем и по учению, и поведению между всеми вами, я напоминаю о пользе откровенности. Когда же Сергей бывал скрытным?
До сих пор я всегда называл неоткровенным, скрытным того из вас, кто лгал, не признавался в своих дурных поступках; такая откровенность обязательна для всякого честного человека, и наш честный Сергей никогда не был скрытен в этом смысле.
Но есть и другая высшая откровенность, такая откровенность, какой не имеет права требовать от вас всякий встречный.
Когда мы сильно любим и уважаем человека, нам хочется поделиться с ним каждым нашим желанием, каждой нашей мыслью; при каждом затруднении мы рады обратиться к такому человеку за советом; ему нам приятно сказать то, что ни за что не сказали бы никому другому.
Только тот человек и может считаться нашим истинным другом, кому мы дарим такое доверие, перед кем чувствуем потребность открыть всю свою душу. Вот этой-то