Тропа волшебника. Алексей Глушановский
приходилось медлить.
– Прежде чем записывать меня в негодяи и пьяные насильники беззащитных рабынь, вы могли бы поговорить с Верееной. Не возражайте, я же вижу, какие ассоциации у вас возникли. Да, вчера я действительно отмечал свое поступление в Академию, но это единственный из ваших домыслов, который соответствует истине! – Олег говорил горячо и быстро. – Вы могли бы расспросить ее о причинах, по которым она попала ко мне в рабство, и о возможных альтернативах этому. Узнать, часто ли я подавлял ее волю, отдавал неприятные ей приказы и по какой причине до сих пор не освободил. И только выслушав ее, как самое заинтересованное лицо, составлять обо мне свое мнение! – почти выкрикнул он. Голова снова раскалывалась, и Олег был вынужден прислониться к стене.
– Не держи меня за дуру. Я отлично понимаю, что она скажет все, что ты ей прикажешь! И убирайся отсюда. Еще немного, и ты грохнешься в обморок! Пары эликсира Брюнеллы в сочетании с алкоголем очень ядовиты.
– Ничего, потерплю, – хрипло выдавил из себя Олег, – уж больно беседа у нас интересная. – Помолчав, Олег потихоньку провел преобразование внутренних органов в демонические. Голова перестала кружиться, и он смог продолжить: – Если ты так опасаешься, что я отдам Вереене приказание солгать тебе, то можешь идти к ней прямо сейчас. Мой дом – третий по улице Магов. Я, как ты видишь, сейчас не совсем в том состоянии, чтобы устраивать скоростной забег, так что обогнать тебя не смогу. И еще. Можешь мне не верить, но я с ней не спал! – На лице Ариолы Олег прочел мгновенное колебание. Однако сейчас ему было слишком нехорошо, чтобы продолжать беседу. Собрав все силы, он, покачиваясь, побрел к выходу из коридора, но дойти не смог. Предательский пол вдруг гибкой кошкой вывернулся из-под ног и бросился ему в лицо.
Ариола смотрела вслед бредущему по коридору имперцу кусая губы. «Странный он все-таки. Пробыл столько времени в месте, воздух которого для него ядовит, и ради чего? Чтобы попытаться объяснить ей, что она не права? Да какое ему вообще может быть дело до того, какое мнение о нем у нее сложилось? Но ведь стоял, терпел воздействие эликсира, пытался оправдаться… Таких аристократов она еще не видела. Обычно им с высокой башни плевать на мнение любого, чей род менее древен, чем их собственный. А уж мнение какой-то там безродной дочери небогатого торговца тканями…» – Девушка растерянно смотрела в окно, стараясь не глядеть, с каким трудом парень ковыляет к выходу из коридора.
Инстинкты целителя протестующе вопили, однако она вспомнила свою некогда веселую сестру, ужас матери и поседевшего в одну ночь отца, его отчаянный шепот: «Корабль захвачен пиратами. Все выжившие проданы в рабство», – потухшие глаза и страшные шрамы, оставшиеся от кнута на теле Марики, когда отцу удалось собрать деньги на выкуп и она вернулась домой, и не тронулась с места. Вместо этого она попыталась подсчитать, какую дозу эликсира успел за время их разговора вдохнуть имперец и чем ему это теперь грозит. «Выходило многовато. Ничего, зато потом пить будет меньше», – раздраженно фыркнула Ариола и повернулась,