Милицейская сага. Семён Данилюк
всякий случай она ткнула в него пальцем.
Убедившись, что перед ней существо из плоти, обхватила руками и принялась целовать. Что-то сообразив, отстранилась, подбежала к подоконнику, глянула вниз, – никаких «лесов» и прочих приспособлений за последние часы не появилось.
– Вас что, в колонии, летать научили? – она помахала изящными кистями рук и с разбегу запрыгнула на него.
– Марюська! – кружа по кухонке, бормотал счастливый Мороз. – Но, пожалуйста, тише. За дверью могут подслушивать.
– Пошел к черту со своей конспирацией! – она потерлась носиком, провела пальцем по шраму над его губой, по вдавленной переносице. – А какой был роскошный греческий профиль!
– Увы! В топ-модели больше не гожусь. – Главное – вернулся!
– Пока нет.
– Нет?! Боже, Виташа, ты так и не оставил эту затею?
– Но теперь совсем недолго, – Мороз спустил ее на пол, покаянно склонил шею. – Дней пять-семь, не больше. Как только закончу, вернусь. После пяти лет пять дней, согласись, – это не срок.
– Тебя убьют, Виталий. Тебя просто у-бьют! И я не знаю, будет ли мне жалко. Ответь мне только: «Для чего все это?».
Мороз безысходно вздохнул:
– Ты, главное, не волнуйся. К утру выберусь через окно и – исчезну.
– Опять по воздуху?
– На антресолях валялся шпагат.
– Допустим. И что же конкретно ты собираешься делать?
– Хочу встретиться с Андреем, – пробормотал он, понимая, что за этим последует.
– Да ты!.. – она поперхнулась возмущением. – Виташечка, родной! Окстись! Он думать о тебе давно забыл. Он же первым тебя и сдаст! – Не перегибай. Это ведь он пробил, чтоб меня отпустили по двум третям. Да и тебя в покое только благодаря ему оставили.
– Конечно. Когда убедились, что я понятия не имею, куда ты эти документы заныкал. Мороз, город накануне выборов. И никому, кроме меня, ты живым не нужен. Неужели не понимаешь, что на тебя наверняка объявлена охота? Послушай меня хоть раз в жизни: раз так уперся, давай немедленно извлечем этот треклятый компромат, завтра же отвезем его в Москву и передадим в какую-нибудь газету или на телевидение. И – кончится этот кошмар. ..Что опять лыбишься?
– Думаю о нас, – что дальше. Ведь ты, хоть довелось со мной хлебнуть, всё ещё девочка. Чтоб любить тебя, нужно иметь деньги.
– Да ты!..
– Нужно много денег. А я даже не знаю, смогу ли достойно зарабатывать.
– Зато я знаю. У меня два языка, свободно – компьютер. И ты хочешь сказать, что мы не выживем?
– Да я вообще не хочу, чтоб ты выживала!
– И распрекрасно. Чего комплексуешь? Трудней, чем те годы, что ждала, мне уже не будет. Понимаешь ли, отморозок?
– Марюся! – Виталик утопил ее лицо в ладонях. – Ты только знай. Я для тебя – всё готов. Вообще – всё! Понимаешь?
– Вот и отлично! – она захлопала в ладоши. – Тогда поехали в редакцию. Да?!
– Да!.. Но после встречи с Андреем. – Предупреждая новый гневный выплеск, осторожно положил палец на задрожавшие