Прокол (сборник). Валд Фэлсберг
Меняться? Учиться?
– Да, конечно, – он готов к такому граду вопросов. – Перемены – это вызов, дополнительная мотивация. Хотелось бы, конечно, чтоб они были обоснованными, а не субъективно-хаотичными. Хотя, знаете, за последние два года у меня сменилось четыре начальника. И я привык потакать непрерывно меняющимся желаниям. Не всегда мотивирующим.
– Если будете работать у меня, – я улыбаюсь, – начальство будет более… неизменным.
– Значит, стало быть, мои неизменные желания не забыли!
Пуговицы освобождаются из плена петель. Сначала две большие. Распахивается пиджак, и следуют несколько маленьких – под тяжелой пряжкой ремня.
– А разве, – я смотрю в зеленые глаза подчеркнуто холодно, но голос выдает волнение, – разве наделанные нами неудобства опять столь же велики, как иной раз?
– А вам мои неудобства … – нетерпеливые пальцы застревают в тесноте тряпок, – мои неудобства… кажутся маленькими?!
От удивления я аж зажмуриваюсь.
– Ой, весьма даже громадноваты! И… растут на глазах… Прямо-таки не знаю, смогу ли я их… смягчить. Может, все же…
– И вы еще возражаете?! – прерывает меня властный бас. – На самом деле, это мирное соглашение – скорее моя односторонняя уступка!
– А может быть, вам все же сменить оператора?
– ра? Нет уж, спасибеньки.
Крепкие руки ставят меня на колени и бережно, стараясь не испортить прическу, но неумолимо сжимают мою голову. Через мгновенье я уже лишена даже свободного рта, чем жаловаться, доказывать…
– Я заработал – оператор-шу! Зажигательную! Вот и оправдайте доверие!
– Сколько бы вы хотели зарабатывать?
– Во время испытательного срока на зарплату не жалуются. Сначала надо доказать себя, оправдать доверие. Если работа зажигает, и за оплатой дело не станет…
– Похоже, работа для вас скорее удовольствие, чем источник существования?
– Да, меня захватывает вызов. Дайте мне шанс, и я не подведу!
– А другие увлечения? Спорт, музыка…
– Хм… Знаете, подростком я побывал на концерте Кэнди Далфер. Она с этим управлялась так легко и виртуозно… И я попробовал научиться играть на саксофоне. Но где уж там – поздно. Так я и остался без определенного хобби. Не рыбачу мушки, не снимаю, хм, акты… не пью хоккей… Эдакий сухарь, трудоголик. Но стараюсь этим не создавать неудобства другим.
С неудобствами я управляюсь легко и виртуозно как Кэнди Далфер. Мирное соглашение уже ворочается на кончике языка и вот-вот прорвется сквозь губы, когда сильные руки решительно поднимают меня, опрокидывают навзничь и распластывают по столику. Пуговка за пуговкой, складочка за складочкой, чашечка за чашечкой – беззащитной личинкой вылупляя меня на беспощадный свет. Мобильники с глухим стуком высыпаются по ковру, где между податливо раскинутыми телесными чулками опускаются задранные почти до колен отутюженные брюки.
Стук в дверь со стороны абонентского зала. Сквозной свет вырисовывает