Карантин. Кэти Чикателли-Куц
немного замедляется. Я сдерживаю желание нахмуриться.
– Ага, – отвечаю, стискивая зубы.
Он ухмыляется.
– Она тебе не нравится?
– Ха! – Я вынимаю телефон и нахожу фотку, которую выложила Голди. – С чего бы она мне нравилась? – спрашиваю, покачивая телефоном.
Оливер мгновение изучает фото, и я чувствую себя глупо. Он, наверное, считает, что она крута с этой ее нелепой позой а-ля Кардашьян и ослепительно белыми зубами. Натуралы так предсказуемы.
Он отводит взгляд от фотки и, взглянув на меня, глубоко вдыхает.
– Фу, – выдыхает он.
Есть!
Оливер улыбается искренней улыбкой. Дыхание почти вернулось в норму.
Он сжимает и разжимает кулаки.
– Спасибо, – тихо говорит Оливер.
– Без проблем, – отвечаю я, будто так оно и есть.
Он вновь начинает копаться в телефоне, и я снова надеваю наушники, наблюдая за ним краем глаза.
5. Оливер
Я пялюсь в телефон, слишком униженный, чтобы двигаться или хоть что-то сделать. Поверить не могу, что подвергся панической атаке в присутствии постороннего. Милого постороннего. И еще не могу поверить, что Флора не перепугалась, когда перепугался я. Удивительно, что я все еще тут сижу. Мои страхи в последнее время усилились, но такой мощной атаки еще никогда не было. Вероятно, надо кому-нибудь об этом рассказать.
Флора опять листает свою книгу, будто каждый день видит людей во время приступа. Я пытаюсь вести себя, словно все в порядке, и запускаю игру на телефоне. Кажется, в самолете снова тихо, мужчина впереди заснул.
Мысли возвращаются к сегодняшней вечеринке и к Келси. Что делала бы Келси, начнись у меня паническая атака? Вопрос неприятно застревает в голове, и я вспоминаю, как она улыбалась мне, когда мы все катались на коньках в Проспект Парке. Я как раз упал, и крохотная часть меня боялась, что она будет смеяться, но стоило признать, что Келси слишком добра для чего-то подобного.
Раздается новый сигнал, пилот сообщает нам о погоде за бортом. Флора выглядывает в окно, вынимает наушники и поворачивается ко мне.
– Хэй, – говорит она.
– Хэй, – отвечаю я.
Она мгновение смотрит на меня, а потом снова отворачивается и начинает играться со шторкой, то опуская, то поднимая ее. Это движение будит мужчину впереди, и он тут же закашливается.
Флора оставляет шторку, снова откидывается на спинку кресла и замечает, что я наблюдаю за ней.
– Ты в порядке?
– Да, – честно отвечаю я, и у меня вырывается смешок. – На удивление. Может быть, она уже забыла о панической атаке.
– Хорошо, – рассеянно отвечает Флора.
– Так ты летишь в Ньюарк?
– М-м-м?
– Где у тебя пересадка?.. Ты живешь в Бруклине, значит, летишь в Ньюарк?
Она смотрит так, будто я несу тарабарщину, потом качает головой.
– О, нет, извини. На самом деле я лечу в Ла-Гуардию.
– Странно, – хотя это ничуть не странно.
– Ага.
Она на какое-то время отворачивается к окну, а я слушаю музыку. Затем раздаются новые сигналы,