Расслабься, крошка!. Георгий Ланской
кивнул Егор и даже руку протянул. Антон вяло пожал ее, наблюдая за проскользнувшей на губах некогда близкого друга гадючьей улыбочкой.
– Ну и славно, – кивнул Тимур. – Давайте тогда, как планировали… Егор, ты за себя, а Антон попробует за твоего товарища по несчастью.
Егор и Антон уселись на кособокие стульчики, настоящий мосфильмовский раритет, держа в руках стопочку листков. Антон ерзал на месте, косясь в сторону Альмухамедова. Сидеть было неудобно. Мало того что сиденье стула не представляло собой монолита с остальной конструкцией, так еще где-то под сукном чувствовалось что-то острое, вроде гвоздя. Егор, судя по всему, никакого дискомфорта не чувствовал, сидел как в салоне, скрестив длинные ноги.
– Начинайте, – скомандовал Альмухамедов, хлопнул в ладоши и уселся на такой же стульчик, скрестив на груди руки. Операторы привычно наехали на актеров камерами и уставились в мониторы. Антону был хорошо виден только один: тощий, высокий, в линялой бейсболке, надетой задом наперед. Непривычным было все, включая сразу двух операторов. Обычно на пробах снимали с одной камеры, но у Тимура, как видно, была своя методика.
– С чего ты взял, что она обязана тебя ждать? – с вежливым равнодушием спросил Егор. – Она ведь живая женщина, ей хочется жить, любить, чувствовать, а ты постоянно в разъездах. Может быть, этот мужчина даст ей то, чего не дал ты.
– А чего я ей не дал? – с яростью, самому себе показавшейся наигранной, ответил Антон, заглянув в сценарий. – Это же все для нас, для двоих. Думаешь, мне так хочется мотаться хрен знает куда? Но ведь надо деньги зарабатывать! Это жизнь!
– Может быть, ей не нужна такая жизнь? – спросил Егор, и в его голосе вдруг прозвучала горечь, не киношная, с подлинной надорванной интонацией. – Может быть, ей просто тепла хотелось?
Антон, уловивший ноты голоса того, прежнего Егора, с которым было так хорошо дружить, поперхнулся, закашлялся и, взяв неверную интонацию, проблеял:
– Все это глупости. Место женщины – у плиты. Ну, или у окошка, чтобы ждать мужа-добытчика.
Альмухамедов поморщился. Антон, почуяв неладное, зачастил, потом сбился, скомкав окончание фразы в непроизносимый узел звуков. Егор сохранял ледяное спокойствие.
Когда сцена была дочитана, Тимур встал с места.
– Егор, спасибо, как и в прошлый раз, бесподобно. Зря ты на телевидении прозябаешь, тебе сниматься надо. Зафиксируй эти интонации, мне очень понравилось. Антон, теперь с вами… Как у вас с физической формой? Спортом увлекаетесь?
– Ну… Штангу тягаю, – уклончиво ответил Антон, покраснев. В спортзале он не был уже полгода и сам знал, что начинает расплываться. Но пара месяцев жесткого режима, диеты – и он снова будет в хорошей форме. – А что надо сделать?
– По сценарию, ваш герой должен немного покувыркаться. Сможете?
– В каком смысле – покувыркаться? Как колобок?
– Нет, не так, конечно, – рассмеялся Тимур. – Простецкое сальто. Ну, скажем,