Благословение быть Женщиной. Новое время. Анастасия Ралув
платье или сходить в кино и, наверное, духи, новый флакончик духов, а может, переклеить обои, какие-то они мрачные, и герань давно пора пересадить. Столько прекрасных свежих мыслей родилось в ее голове тем вечером.
Неделя пролетела незаметно, настроение было выше нормы градусов на пятьдесят, и на туалетном столике стоял новый флакончик духов. Любовь очень радовалась, что Вероника приняла ее в свое чудесное живое сердце. Радовались обе. Так продолжалось около двух недель, пока любовь перевозила свои чемоданы в новый дом. И как только она там окончательно поселилась, дошло дело до «уборки». В одном углу лежали стопкой обиды на бывшего мужа, они занимали целый угол, и стопка была до самого потолка, в другом претензии и жалобы, во всех шкафах за закрытыми дверцами расположились обиды на себя, которым не было прощения, еще были незаконченные разговоры с подругами, так и неозвученные вслух мысли, неоконченное музыкальное образование, вина за то, что не дала детям должного и не так воспитала, лежала в виде огромного ковра на всю комнату, на него чаще всего наступали, и сердце Вероники в эти моменты каждый раз сжималось с невыносимой болью. Там было сто-о-олько всего, что «уборка», по подсчетам любви, могла бы затянуться на целый год, но любовь не отчаивалась, ведь ей очень хотелось, чтобы дом был чистеньким, красивеньким и уютным, потому она была готова вынести весь этот хлам на помойку, произвести необходимый ремонт и отпраздновать наконец новоселье.
Любовь стала наводить порядок.
Вечер, телефонный звонок. «Алло, – взяла трубку Вероника. – А-а, Лариска, привет. Да, конечно, все хорошо. А ты? Как ты? Да ты что? Я так за тебя рада, ну ты даешь, здорово! Приезжай, буду очень рада тебя видеть».
Вероника положила трубку, и тут ей стало невыносимо горько. Она снова не смогла сказать Лариске, что ей совсем не интересно слушать про ее работу, что у нее другие планы на выходные и она не хочет принимать ее у себя в гостях, и много чего еще она не сказала Лариске. Вероника вдруг поняла, что эта дружба не радует ее вот уже пять лет, и пять лет подряд она терпит Ларискины жалобы. Она вдруг осознала, что все время обманывает и себя, и Лариску. А зачем? Наша героиня плакала, она думала о Лариске, о себе, о том, что всю свою взрослую жизнь рядом с ней была такая «Лариска», только имена разные. А для чего оно мне, задала себе вопрос Вероника, да не хочу я в свой законный выходной сидеть за кухонным столом и слушать жалобы на ее мужа, тем более не такой уж он и негодяй, да и вообще, пусть сами разбираются. Я ведь хотела прогуляться в парке. Вот наберусь смелости и скажу, что… А действительно, что я скажу? Можно сказать, что заболела, попросить перенести на следующие выходные… Веронике стало еще больше горько, она заплакала от своего бессилия, оттого что не может сказать правду, сказать «нет». Что ей очень хочется пойти гулять в парк и пойти туда без Лариски. И она, взрослая женщина, врет на каждом шагу себе и окружающим, потому