Война фигур. Владислав Шерман
суток, в условиях отсутствия нормального освещения внутри шатра, без труда удавалось разглядеть морщинистое старческое лицо того самого глашатая. Данный мужчина был воистину бриллиантом среди всех слуг, как, порой, наговаривал сам граф. Это вам и писарь, и глашатай, и, отчасти, дипломат, и летописец. Он обходился дорого местному правителю, но всё же дешевле, чем держать по одному человеку каждой профессии.
– По весне, ранним утром, войска господина Георга II Майэла в размере двухсот человек, ударили по расположившемуся около приграничной деревни Сладкий Передок противнику. Войско, возглавляемое сыном Раймонда Дормулла Ивусом «Крысиной мордой» Дормуллом, заметно превосходило в численности, и составляло одну тысячу человек, пятьсот из которых рыцари, а ещё две сотни лучники. В результате затяжного боя, воины под личным командованием Его Сиятельства Георга нанесли сокрушительное поражение противнику. Враг понёс несоразмерные потери в семьсот человек убитыми и захваченными в плен. Кстати, – опустив лампу и пергамент обратно на стол, а также выхватив из чернильницы перо, вопросил писарь, – А что про сына этого Дормулла писать?
– Сир Вальц? – вопросительно приподняв брови, перевёл местный пан внимание на баннерета, так же подставив бокал стюарту в ожидании вина, – Его удалось взять в плен?
– Э-э… Нет, милорд. Он сбежал, – рыцарь виновато пожал плечами и последним укусом доел колбасу.
– Запиши, Феодор, что его ранили, но ему удалось скрыться.
В этот момент, разрушая всякую атмосферу спокойствия и умиротворения, от входа в шатёр послышались уверенные басистые выкрики, спутать которые невозможно было ни с какими другими.
– Я тебе, блядский ты, ёбаный говножуй, объясняю: я пришёл к графу, потому что он меня позвал, так что пошёл нахуй, пока я тебе твою палку тебе же в жопу поперёк не вставил!
Георг II Майэл вздохнул, приправив вырвавшуюся эмоцию фразой:
– Ну наконец-то.
Граф с трудом поднялся из-за стола, прошёлся с десяток шагов ко входу в палатку, пока оттуда без остановок продолжалась неумолимая ругань, от грубости используемых словечек которой аж уши вяли. В один момент, меж двумя стражниками из «дверей» вынырнула мужская блондинистая голова, а после оттуда вышел уже и сам властитель замка Майэл. Пред взором поссорившейся троицы предстал парень. Его рост не достигал и ста шестидесяти пяти сантиметров, борода и усы были гладко выбриты, но лицо покрыто прыщами, на макушке царствовала бесформенная стрижка. Одет он был, как подобает вельможе, в дорогие шелка и качественные, натёртые воском, сапоги. Сам же Георг со своей стороны увидел только озверевшего лысого сотника, что левой рукой держал шлем и рукавицу, а правой активно размахивал под носом у сторожа, вечно указывая на что-то пальцем. Пехотинец, что стоял слева от повелителя, уже готов был вскинуть алебарду, когда кричащий старикан нагло сдёрнул с головы у его товарища шапель. Вид графа поумерил пыл каждого, а уж с каким