Худеть нельзя не худеть (о чем молчат похудевшие). Марина Фокина
ненадолго. Впрочем, подробнее об этом – в главе про спорт.
А потом – все закрутилось в одном сплошном вихре. Новая любовь – абсолютно снесшая крышу и сломавшая все привычные устои. В связи с этим – развод, разъезд, постоянная нервотрепка. И мой организм не выдержал – выдал мне приступ то ли панкреатита, то ли холецистита, то ли чего-то подобного. Никогда не понимала, как это – не знать, какой, прошу прощения, стороной пристроиться к унитазу. Познала, так сказать, на практике!
Пришлось кардинально менять рацион. Разваренная вдрызг гречка, куриная грудка и огурцы стали моей ежедневной и единственной едой. Впрочем, от былого «счастья» остался чай с сахаром и затяжное печенье «Мария» (!!!) – чтобы было с чем пить этот самый чай.
Говорят, что многих зависимых от алкоголя, еды, наркотиков, сигарет удерживает страх. Я тоже узнала, что это такое. Но у меня был страх не боли, а стыда. И на нем, кстати, я продержалась довольно долго. Все, как на духу, рассказываю.
Ем я, значит, свою гречку. Период в жизни тяжелейший – ни денег, ни отношений, впереди – полная и тягостная неизвестность. Слушаю Земфиру «Денег ноль, секса ноль, музыка сдохла…» и плачу. Потому что все вроде как про меня. И тут один добрый человек говорит: что ж, мол, ты такая бедная и несчастная, давай, хоть накормлю тебя вкусно. И я соглашаюсь, ибо что? Правильно, для нас, толстых, еда – это компенсация всего! И денег, и секса, и прочих жизненных радостей.
После месяца гречнево-куриной диеты я прихожу в любимую кафешку. И меня там кормят! Фетучини с грибами в сливочном соусе! Профитроли! И сладкий и прекрасный клубничный лимонад! Боже мой, как же мне было вкусно!!!
Думаю, те, кто в теме, примерно представляют, что со мной было потом. Для тех, кто не очень в теме, поясню. Со всеми интимными подробностями. Пировали мы на Цветном бульваре. Жила я тогда у любезно приютившего меня первого мужа на «Сходненской». Это полчаса на метро плюс двадцать минут моим энергичным шагом до дверей квартиры. На автобусе быстрее, но его еще ждать.
Как только я спустилась в метро, кишечник забил тревогу. Это был не звоночек, знаете ли, а прямо-таки тревожный колокольный набат! Я покраснела, покрылась липким холодным потом, скрючилась на сиденье… И следующие пятьдесят минут провела в полуобморочном состоянии и постоянном диалоге со своим организмом. Главным реципиентом выступал, понятно, кишечник. Впрочем, иногда я апеллировала и к желудку, и ко всем своим внутренностям в целом и по отдельности.
Чего только я ни сулила и как только не убеждала! Я говорила, что мы не можем сделать ЭТО прямо здесь и сейчас, что надо подождать еще тридцать девять, нет, уже тридцать восемь минут. Что, когда мы приедем домой, в прекрасном помещении туалета можно будет прямо-таки остаться жить. Что я приличная женщина и, еще раз прошу пардону, но из песни слов не выкинешь, не могу себе позволить обгадиться прямо в метро!!! И почему, черт возьми, в метро нет туалетов???
Короче,