#эдиптына. Стамбул. Лика Конкевич
слова Роберта о том, что реакции людей чаще всего не из-за тебя. Что не ты провокатор. А прошлый опыт самого человека. Но сейчас это не успокаивает.
Он попал в самое больное место ее женского и хрупкого мира, когда посчитал ее навязчивой прилипалой, прыгающей на первого встречного.
От этого разрывает внутри, лишь кокон снаружи упорно сдерживает оборону.
Гнева много и он вулканом низвергается на один лист, другой, третий.
Листы вырываются трясущимися пальцами и сминаются с особой резкостью, свойственной им только в крайних случаях.
Эрика не до конца верит, что это случилось с ней. Здесь, в чужой стране.
В том месте, где она планировала успокоить себя.
***
«Питер, угу, – довольно сворачивая язык тонкой трубочкой в левый верхний угол открытого рта, произносит она, — у вас в Питере все такие – грубияны?»
Сидит перед ноутбуком и смотрит в его страницу на facebook.
Женское любопытство. Расположенный к ней администратор щедро поделился данными нового постояльца.
«Мдааа…. Ну точно ты показал свою сущность… Давид Эдуардович»
С экрана пылает статус нового знакомого:
«посылаю на хер чаще, чем здороваюсь».
Становится легче. Эрика выдыхает и закрывает страницу. Интерес удовлетворен. Злость уходит. А рисунок остается.
«На память» – произносит губами, ставя свою подпись в правом нижнем углу.
«Да куда же я его засунула?» – не на шутку испугалась Эрика, кинувшись на поиски блокнота.
Желание появилось, а рисовать не на чем.
«Когда я его потеряла? Где?»
Решилась выйти в прихожую, чтобы освежить воспоминания, начав путь сначала.
Постояла у входа.
Оглядела reception desk. Нет.
Медленно направилась по коридору к своей двери и тут справа мелькнул свет.
«Точно, кухня!» – Метнулась туда.
Но тут же остановилась, как вкопанная. За столом, прямо по центру, сидит он, «хам». В его правой руке дымящаяся кофейным ароматом кружка, а левой он тремя пальцами поддерживает стол. Вернее, не стол, а то, что на нем. Блокнот.
Она уже ненавидела тот день, когда они встретились.
Давид глянул на нее, не поднимая головы. Получилось исподлобья. Смущенный взгляд с параллельным:
– Ну ты, это… прости меня, если что… Художница.
– Эрика! Меня зовут Эрика! – ехидно и зло вырвала из себя она, отчеканивая каждую букву своим звонким голосом. Подлетела к столу, – тебя учили не трогать чужие вещи?
– Да. Учили. И гостеприимству учили тоже. Бабушка. Она была очень доброжелательной хозяйкой…. Как ты. Извини, Эрика…
4
«Знаешь, мне пришлось выбирать между армией и тюрьмой.
А, еще сильнее, мне хотелось сбежать от всего, что творилось тогда в моей жизни.
Я был разочарован в любви. Устал сталкиваться с непониманием родителей.
И вот, спустя полгода службы, я задолжал «старикам» блок сигарет «Прима». Но мама