Невинность и страсть. Лиза Рене Джонс
и открываю дверь. Прохладный ночной воздух (а у нас в Сан-Франциско ночи не балуют теплом круглый год) дразнит распущенные по плечам длинные темные волосы. К счастью, он же немного освежает горящую кожу. Что со мной происходит? Разве мог так подействовать чужой дневник?
Не дожидаясь приглашения, Элла проносится в комнату стремительным вихрем ванильного аромата и необузданных рыжих локонов.
– Вот он! – с облегчением выдыхает она и хватает с кофейного столика дневник. – Вспомнила, что забыла его здесь вчера вечером.
Закрываю дверь. Щеки снова горят от мысли, что знаю об интимной жизни Эллы гораздо больше, чем следует. Все еще не могу понять, что же заставило открыть дневник, что толкнуло начать читать… и не остановиться на первой же строчке. И почему даже сейчас хочется узнать, что было дальше.
– А я и не заметила. – Бессовестно вру и сразу раскаиваюсь. Терпеть не могу ложь. Встречала в жизни немало лгунов и отлично знаю, насколько они опасны. Но в эту минуту слова соскальзывают с губ с омерзительной легкостью. В конце концов, это всего лишь Элла: за последний год едва знакомая соседка успела превратиться в лучшую подругу, в младшую сестру, которой у меня никогда не было. Мы с ней – словно бы семья; ведь ни одна из нас не желает поддерживать близкие отношения с родственниками.
Неуклюже и сбивчиво пытаюсь что-то объяснить; должно быть, действуют взвинченные нервы и чувство вины.
– Было много занятий, да еще и куча бумажной работы накопилась перед каникулами. Хорошо, что в этом году тебе удалось от всего этого избавиться, хотя некоторые ребята просто великолепны. – Крепко сжимаю губы и говорю себе, что пора замолчать, однако продолжаю возбужденно болтать. – Вернулась несколько минут назад.
– К счастью, теперь ты свободна. – Элла показывает дневник. – Я принесла это вчера вечером, когда мы собирались вместе посмотреть фильм. Хотела кое-что тебе почитать. Но позвонил Дэвид, а дальше ты и сама все знаешь. – Уголки губ виновато опускаются. – Бросила тебя, как подлая предательница.
Дэвид – это ее новый парень, о-о-очень состоятельный врач. Наверняка получил от Эллы все, что хотел. Теперь-то я отлично знаю, что это так и есть. Смотрю на нее внимательно: по-юношески чистая кожа, потертые джинсы, сиреневая футболка. Словно не двадцатипятилетняя учительница, а одна из моих учениц-старшеклассниц.
– Ничего страшного, все равно вчера я так устала, что уснула бы перед экраном, – успокаиваю я, хотя одержимость Эллы человеком на десять лет старше тревожит не на шутку. – Легла спать пораньше, ведь с утра снова на занятия.
– Ну, теперь-то семестр закончился, так что можно вздохнуть свободно. – Элла нежно проводит ладонью по тетради. – Безумно рада, что дневник нашелся. Вечером снова свидание с Дэвидом. – Она многозначительно поднимает бровь. – Прелюдия. Ему наверняка понравится – горячее некуда.
От изумления едва не теряю дар речи.
– Неужели ты