Городские сказки. Михаил Ковтун
б клиенты быстрей проблевались и к женам запросились!
Она прошла мимо остолбеневшей туши на эстраду. Мишаня подмигнул ей. Кактуса не любил никто. Но он умел собирать деньги и находить халтуры. Поэтому его терпели и делали вид, что слушались. Прозвище свое руководитель их ансамбля получил после одного концерта. Он очень разозлил братву с рынка. Они схватили, стоявший на подоконнике кактус… Врач-проктолог, оказавшийся соседом Мишани, в подробностях рассказал ему операцию по извлечению несчастного цветка из потаённого места руководителя. Кличка Кактус прилипла к нему намертво.
Она взяла микрофон. Для начала, что нибудь бодрое. « Бублички» что ли…Мишаня кивнул, Андрюха, через раз попадая пальцами по струнам, тоже включился в музыку. Хмурый ударник отбивал ритм на облезлых барабанах. Между столами заплясали поддатые клиенты. Их, дикарски накрашенные, бабы визжали и старались громко бить каблуками в грязный бетонный пол. Зоя пела весёлую песенку времён НЭПа и смотрела в зал…
Всё – как всегда. Мелкие сошки из « братвы», торгаши с рынка, несколько « мусоров» в штатском, шлюхи, молодняк, видно удачно подстерегший ночью несчастного прохожего, пара работяг, сорвавших шабашку. Паленая водка в красивых бутылках. Грязные скатерти на столах. Вонь подгоревших на гриле окорочков. Густые клубы табачного дыма. Замотанные официантки, смертельно скучающий бармен. Тоска. Страшная тоска пьяного разгула. Она допела песню и взяла рюмку водки, протянутую ей Мишаней. Резко выпила и замотала головой. Сегодня водка – особенно воняла ацетоном. Зоя торопливо запила эту мерзость стаканом яблочного сока. К эстраде подошел, покачиваясь, работяга. Он сунул Кактусу двести рублей и повернувшись к Зое, вдруг улыбнулся – « Спой, девочка « журавли». Кактус вальяжно кивнул. Оркестрик выдал первые такты танго…
… Когда она пела последний куплет песни –
Дождик, холод, туман, непогода и слякоть
Вид унылых людей и угрюмой земли
Что ж так больно душе? Что ж так хочется плакать?
Перестаньте рыдать, надо мной, журавли…
Она подняла глаза в зал. Её словно ударило электрическим током. У дверей стоял высокий русоволосый парень. Он, не отрываясь смотрел в её лицо. В его глазах не было грубого мужского желания, там искрилось и переливалось что – то другое. То, что она, когда то видела в глазах молодого офицера, которого провожала на войну. Песня закончилась. К эстраде вразвалочку шел один из гулявших бандитов. Он барским жестом кинул на стол Кактусу « пятихатку» и ухмыльнулся ей – « Слышь, коза… давай « Кольщика». Вдруг бандюка развернуло вокруг своей оси и грязный пол неожиданно впечатался ему в лоб. Парень, стоявший над ним, укоризненно сказал –« Нельзя так разговаривать с Певицей!» Он кинул на стол Кактусу несколько серых бумажек с портретом американского президента. « Сегодня госпожа Певица будет петь только то, что сама пожелает. Возражений нет?». То ли от вида, давно забытых, долларов… то ли от уверенного взгляда