Колдунья-индиго. Алексей Яковлев
и мрачно пообещал: – По сравнению с ее экзотичностью даже Никита покажется милым мальчиком.
Глеб не успел выяснить, чью экзотичность имел в виду Олег Валерьевич, потому что послышалось визгливое тявканье и из дверей зимнего сада выскочили две маленькие собачки – белая болонка и рыженький той-терьер, – волоча за собой на поводках молодую девушку. На плече юного создания сидел здоровенный серый котяра. Панов вытаращил глаза. Н-да, эту особу уж никак нельзя было назвать ординарной личностью… Волосы девицы, как взметенная вихрем порция вареных макарон, топорщились на ее голове и придавали модерновой леди сходство с рехнувшейся горгоной Медузой, потому что змееобразные макаронины были выкрашены в три разных цвета: загробно-темно-синий, мучнисто-белый и ядовито-рыжий. Лоб жертвы взрыва на макаронно-лакокрасочной фабрике перетягивал красный витой шнур, а у виска за этот шнур «свихнувшаяся горгона Медуза» воткнула павлинье перо, что сделало ее похожей еще и на Чингачгука, вставшего на тропу войны. Губы воительница выкрасила мертвенно-синей помадой под цвет трети своих «макарон», а на нижней губе, левой ноздре и пупке красовались крупные рубины кроваво-красного оттенка, отчего «Чингачгук» дополнительно получал сходство с восставшим из могилы вампиром, только что отведавшим свежей человеческой кровушки. Грудь модницы прикрывала легкая белая блузочка без рукавов, заканчивающаяся намного выше пупка. Ало-кровавый ансамбль завершали серьги в ушах и рубиновое колье на шее. Нижнюю часть девичьей фигуры облегали совершенно невозможные полулосины-полугалифе со штрипками, кистями, цепочками и лямками, свисающими подобно тропическим лианам на остроносые туфли с пряжками, но с открытым носком, наподобие сандалий. Часть стройных ног от окончания лосино-галифе под коленями до полутуфель-полусандалий покрывалась ремешковым плетением. Наверное, «вампир Чингачгук» в своей прошлой домогильной жизни был древнеримским легионером-контрактником. Хотя жуткий синий маникюр и педикюр напоминал скореео судьбе гоголевской утопленницы.
Но все усилия новорусской отроковицы по самоизуродованию не могли скрыть ее юной торжествующей красоты. Огромные синие глаза, бархатистая белизна кожи, нежная округлость плеч и бедер, длинные стройные ноги делали девушку сокрушительно привлекательной для мужского взгляда и не оставляли никаких сомнений, кто именно одерживает победу в вечном конкурсе красоты, где в боях без правил ежедневно, ежечасно и ежеминутно выясняют отношения представительницы прекрасного пола. И это чудесное видение бесспорно получало звание «мисс никандровский особняк», а патентованная королева красоты Нелли Григорьевна смотрелась в сравнении с ней как привядшая постновогодняя елка накануне утилизации рядом с вечнозеленой лесной принцессой, напоенной природными соками земли, а не протухшей водой из эмалированного ведра, прикрытого ватным подобием снега.
– Это что еще за чудо с пером?! – не смог скрыть изумленного восхищения Панов.
– Да уж, – скептически