История Рима от основания Города. Тит Ливий
и там, как передают, расхаживал в молчании, сшибая палкой головки самых высоких маков. (7) Вестник, уставши спрашивать и ожидать ответа, воротился в Габии, бросив, как ему казалось, дело на половине, и доложил обо всем, что говорил сам и что увидел: из-за гнева ли, из-за ненависти или из-за природной гордыни не сказал ему царь ни слова. (8) Тогда Секст, которому в молчаливом намеке открылось, чего хочет и что приказывает ему отец, истребил старейшин государства. Одних он погубил, обвинив перед народом, других – воспользовавшись уже окружавшей их ненавистью. (9) Многие убиты были открыто, иные – те, против кого он не мог выдвинуть правдоподобных обвинений, – тайно. Некоторым открыта была возможность к добровольному бегству, некоторые были изгнаны, а имущество покинувших город, равно как и убитых, сразу назначалось к разделу. (10) Следуют щедрые подачки, богатая пожива, и вот уже сладкая возможность урвать для себя отнимает способность чувствовать общие беды, так что в конце концов осиротевшее, лишившееся совета и поддержки габийское государство было без всякого сопротивления предано в руки римского царя.
55. (1) Овладев Габиями, Тарквиний заключил мир с эквами и возобновил договор с этрусками. После этого он обратился к городским делам, первым из которых было оставить по себе на Тарпейской горе памятник своему царствованию и имени – храм Юпитера, воздвигнутый попеченьем обоих Тарквиниев: обещал отец, выполнил сын. (2) И, чтобы отведенный участок был свободен от святынь других богов и всецело принадлежал Юпитеру и его строившемуся храму, царь постановил снять освящение с нескольких храмов и жертвенников, находившихся там со времен царя Тация, который даровал их богам и освятил во исполненье обета, данного им в опаснейший миг битвы с Ромулом. (3) Рассказывают, что при начале строительных работ божество обнаружило свою волю, возвестив будущую силу великой державы. А именно: хотя птицы дозволили снять освященье со всех жертвенников, для храма Термина[155] они такого разрешения не дали. (4) Предзнаменованье истолковали так: то, что Термин, единственный из богов, остался не вызванным из посвященных ему рубежей и сохранил прежнее местопребывание, предвещает, что все будет и прочно, и устойчиво. (5) За этим предзнаменованием незыблемости государства последовало другое чудо, предрекавшее величие державы: при закладке храма, как рассказывают, землекопы нашли человеческую голову с невредимым лицом. (6) Открывшееся зрелище ясно предвещало, что быть этому месту оплотом державы и главой мира – так объявили все прорицатели, и римские, и призванные из Этрурии, чтобы посоветоваться об этом деле. (7) Царь становится все щедрей на расходы, и выручки от пометийской добычи, которая была назначена, чтобы поднять храм до кровли, едва достало на закладку основания. (8) По этой причине, а не только потому, что Фабий более древний автор, я скорее поверил бы Фабию, по чьим словам денег было только сорок талантов, (9) нежели Пизону[156], который пишет, что на это дело было отложено четыреста тысяч фунтов серебра – такие
Термин – божество границ и межевых знаков, разделявших земельные участки. Учреждение культа Термина приписывалось Нуме. По древнему закону, человеку, сдвинувшему межевой камень, грозила смертная казнь. Общественный культ Термина на Капитолии должен был служить охране и расширению границ Рима (см.: Овидий. Фасты, II, 667–684).
О «пометийской добыче» см.: I, 53, 3. В этой связи ниже упоминаются римские историки Фабий Пиктор и Луций Кальпурний Пизон (был консулом в 133 г. до н. э.).