Последний Сеанс. Александр Шашкин
заснуть не может без просмотра страшилок. Что тут страшного? Страшное впереди. Нам нужно заглянуть хоть одним глазком в палаты и, хоть сейчас и темно, мы сможем что-нибудь разглядеть. У меня фонарик есть. Как знал.
– Как знал, как знал, – Лора часто передразнивала его, любила подколоть, поиздеваться по-доброму, да и Тима всегда отвечал взаимностью.
– Слышишь, девочка моя, – Тима шлёпнул её по заднице и прижал к себе борцовским захватом левой руки за шею, – ты бы не жужжала, юмористка, а то сейчас сливку сделаю.
– Не надо, Ти, потом нос красный будет, и ты больно делаешь.
Огромная территория больницы была просто лабиринтом среди густо насаженных деревьев, будто находилась прямо посреди леса. Только сейчас Тима задумался о том, что со стороны проезжей части вообще незаметны масштабы территории лечебницы. Помимо психиатрических отделений тут также находился институт неврологии, кардиология, центр для больных эпилепсией с психологической патологией, наркодиспансер, больница для алкозависимых, судебно-психиатрическое отделение, различные диагностические центры, в том числе и Центр психиатрической помощи детям. В общей сложности это было около тридцати корпусов, правда, не все функционировали.
Шагая навстречу темноте, Тима стал вспоминать услышанные им ранее истории о беспредельном поведении врачей, о пытках и принудительном лечении пациентов. Как-то он даже смотрел видео, сюжет новостей на эту тему, про жалобу соседей на одного из врачей этой больницы. Его обвиняли в сговоре с сотрудниками органов внутренних дел и принудительном лечении некой гражданки. На что врач утверждал, что она находится на добровольном лечении, по собственному желанию до полного выздоровления. Дело было резонансным, но Тима не мог вспомнить, чем всё закончилось. Помнил только, что расследовалось дело черных риелторов, которые продавали квартиры одиноких пенсионеров. Стало немного жутковато, о чём он и поспешил поведать Лоре.
Дорога увлекала всё дальше в глубину территории, казалось, они дошли уже до конца. Но то справа, то слева виднелись одиноко стоящие корпуса и, значит, они еще не пришли.
– Блин, что-то я уже и сам не пойму, откуда здесь столько зданий, и в какую сторону нужно идти.
– Ты серьёзно? Шутишь?
– Да какие шутки? Я вроде знал тут всё хорошо, а теперь вот потерялся.
– Что? Ты нормальный вообще, не шути так. Давай быстро твоих психов поглядим и домой. Ну что тут лазить в темноте. Кому рассказать, не поверят.
– Да, да, малая, сейчас, вроде уже пришли. Вон, видишь то здание в деревьях? Нам туда.
– Нет, где? Темно же, посвети. Ого! Может, ну его, ты знаешь, как обратно?
– Да разберёмся. Не боись. Ты же бегать умеешь?
– В смысле?
– Да шучу я, шучу. Это точно то место, что я искал. Говорят, в нём сын Евтушенко проходил лечение.
– Сын того самого Маньяка? Ничего себе!
– Ну да, он вроде тоже не в себе был.
– А чего был? Он, что, умер что ли?
– Да я не знаю, вроде в Америке