«Священные войны» Византии. Алексей Михайлович Величко
советник св. Юстиниан Великий продемонстрировали ту черту своего характера, что, ради мира в Церкви они готовы пойти на компромисс. Они охотно откликнулись на призыв «скифов» к дискуссии, а св. Юстиниан позднее переработал их формулу в свой знаменитый тропарь «Единородный Сыне и Слово Божий Бессмертный сый…», вошедший затем в состав Литургического богослужения. Примечательно, что папа в конце концов не принял этой формулы, ссылаясь на то, что она «новая» и потому ее можно истолковать так, будто Халкидон что-то упустил в своем оросе13. Эта история интересна еще и тем, что являлась первым большим самостоятельным поиском св. Юстиниана в области богословия.
В начале следующего года произошло два довольно значительных события: 25 февраля 520 г. умер патриарх Иоанн, и на его место был выбран халкидонит патриарх Епифаний (520—535). А чуть ранее, 19 января, при выходе из бани убит кинжалом Виталиан, смерть которого до сих пор осталась в числе загадок истории. Одни считали, что это было местью кого-то из горожан за те неприятности, которые Виталиан причинил при осаде Константинополя, другие полагали, будто эта расправа – дело рук монофизитов. Некоторые сплетничали о том, что за этим стоит тень царского племянника св. Юстиниана, что едва ли обоснованно14.
Однако желанный мир Церквей был далеко не столь безоблачен, как этого хотелось императору. Анафематствование многих восточных патриархов повсеместно вызвало ропот. Епископы, не признавшие Халкидон, а таких было 54 человека, оставили свои кафедры и убежали к сочувственным пустынножителям Сирии, опасаясь ссылки и наказаний. По всему Востоку начались гонения на монахов-монофизитов, тут же подавшихся в Сирию и образовавших 5 больших общин. Бывший патриарх Севир и из пустыни продолжал руководить своими сторонниками в Антиохии, а его преемник Павел Иудей (518—520) был обвинен в несторианстве и также снят с кафедры15. Гибель следующего патриарха Антиохии, Евфрасия (521—526), во время землетрясения в 526 г. монофизиты сочли Божьей карой за отступление от истинной веры.
Но наибольшие волнения происходили в Египте, где было полно монофизитов. Однако после «эмиграции» сюда Севира и епископа Юлиана Галикарнасского среди самих монофизитов возник раскол по вопросу о тленности или нетленности тела Иисуса Христа, причем в Александрии Юлиан приобрел массу сторонников, убежденных, как и он, в том, что тело Христа во время Его пребывания на земле являлось нетленным16.
Это привело к новому расколу – уже в лагере монофизитов, что не добавило Церкви мира. Однако, надо сказать, значение Египта как житницы Римской империи было столь велико, что имперские власти не решались применять жесткие меры. И потому, хотя патриарх Александрии Тимофей (520—535) так и не признал Халкидонский орос, никаких административных последствий со стороны императора к нему применено не было17. Правда, в отношении сирийцев власти не были столь разборчивы, что вылилось в формирование на Востоке нового национально-церковного