Притчи даосизма. Виктор Лавский
не пришёл», меня озарило. Как «я» может прийти? «Я» – это барьер, я должен уступить дорогу. Дао пришло, – сказал он. – Оно пришло лишь тогда, когда меня не стало».
«Расскажи остальным ситуацию, в которой это произошло», – попросил Лао-цзы. И ученик ответил: «Я могу сказать только, что я не был хорошим, не был плохим, не был грешником, не был святым, не был ни тем, ни этим, я не был кем бы то ни было, когда Оно пришло. Я был лишь пассивностью, глубочайшей пассивностью, лишь дверью, отверстием. Я даже не звал: ведь зов шёл бы с моей подписью. Я совершенно забыл о Нём, я просто сидел и даже не стремился, не рвался, не горел. Меня не было – и внезапно Оно преисполнило меня».
«Послушайте нашу курицу!»
Вдоль всего плетня, окружавшего птичий двор, расселись ласточки, беспокойно щебеча друг с другом, говоря о многом, но думая только о лете и юге, потому что осень стояла уже у порога – ожидался северный ветер.
Однажды они улетели, и все заговорили о ласточках и о юге. «Пожалуй, на следующий год я сама слетаю на юг», – сказала курица. И вот минул год, ласточки вернулись. Минул год, и они снова расселись на плетне, а весь птичник обсуждал предстоящее отбытие курицы.
Ранним утром подул северный ветер, ласточки разом взлетели и, паря в небе, почувствовали, как ветер наполняет их крылья. К ним прилила сила, странное древнее знание и нечто большее, чем человеческая вера. Высоко взлетев, они оставили дым наших городов.
– Ветер, пожалуй, подходящий, – сказала курица, расправила крылья и выбежала из птичника. Хлопая крыльями, она выскочила на дорогу, сбежала вниз с насыпи и попала в сад.
К вечеру, тяжело дыша, она вернулась обратно и рассказала обитателям птичника, как летала на юг до самого шоссе и видела величайший в мире поток машин, мчащихся мимо. Она была в землях, где растёт картофель, и видела питающие людей злаки. И наконец, она попала в сад. В нём были розы, прекрасные розы, и там был сам садовник.
– Потрясающе, – сказал весь птичий двор. – И как живописно рассказано!
Прошла зима, прошли тяжёлые месяцы, началась весна нового года, и опять вернулись ласточки. Но птичий двор ни за что не соглашался, что на юге – море. «Послушайте нашу курицу!» – говорили они.
Курица теперь стала знатоком. Она-то знала, как там – на юге, хотя даже не ушла из городка, а просто перешла через дорогу.
Мандарин и заморская птица
Мандарин провинции Лю отправился встречать заморскую птицу, появившуюся в окрестностях, и препроводил её в парадные покои.
По этому поводу были зарезаны вол, овца и поросёнок, и в честь заморской птицы был устроен пир, на котором прекрасные музыканты играли музыку, сочинённую под наблюдением императора Шуень. Но птичка глядела на всё это рассеянно, была понура и печальна, не отведала ни кусочка мяса, не пригубила ни из одного бокала. И через три дня она умерла.
Мандарин кормил птичку так, как он кормил бы себя, он не понял, что с ней надо обращаться как с птицей, а не как с императором. Музыка мало что значит для птицы, а вол, овца и поросёнок не годятся ей в пищу. Мандарин убил птицу.
Огромное дерево
Когда