Между нами горы. Нора Робертс
Брэд посоветовал показать его тебе, он использовал именно эти определения. Лично я красил стены только старым, традиционным способом, и это было… – Джордан на минуту замолчал. – Давным-давно.
Дана помнила. Он отремонтировал спальню матери, когда ее первый раз положили в больницу. Дана тогда помогала, не давала хандрить. Они покрасили стены в нежно-голубой цвет, чтобы комната выглядела свежей и веселой.
Не прошло и полугода, как мать Джордана умерла.
– Ей понравилось, – тихо сказала Дана. – Она была рада, что ты сделал это для нее.
– Да… – Воспоминания были столь мучительными, что Джордан решил вернуться к началу разговора: – Брэд составил список материалов и инструментов, которые вам понадобятся.
– Давай его сюда.
Дане пришлось признать, что вместе с Джорданом набег на магазин получился намного веселее и интереснее, чем можно было предположить. Было так легко – слишком легко – вспомнить, что когда-то они дружили.
Они легко вошли в общий ритм, понимали, что хотят сказать и сделать, с полуслова и полувзгляда, потому что были знакомы с детства, а в юности два года любили друг друга.
– Что это за цвет? – Джордан задумчиво потер подбородок, изучая список Даны. – «Остров»? Не понимаю.
– Зеленовато-синий. Вроде морской волны. – Она протянула образец: – Видишь? С ним что-то не так?
– Я этого не говорил. Просто он не ассоциируется у меня ни с островом, ни с книжным магазином.
– Это не обычный книжный магазин… Черт! – Дана поднесла образец к глазам, потом опустила. Ей никак не удавалось представить стены цвета морской волны в своем магазине. – Мэлори выбирала. Мне самой понравился цвет «Белая ночь», но они с Зоей меня переубедили.
– Белый подходит ко всему.
Дана присвистнула:
– Ну да! Они сказали, что я мыслю, как мужчина. Мужчины боятся ярких цветов.
– Неправда.
– А какого цвета стены твоей гостиной в Нью-Йорке?
Джордан посмотрел на Дану холодно:
– Это не имеет никакого значения.
– Мне так не кажется. Не знаю почему, но мне так не кажется. Я собираюсь купить эту, зеленовато-синюю. Подумаешь, краска! Ведь не на всю жизнь. Еще Мэлори сказала, что для отделки можно взять «Брайс-Кэньон» и «Спагетти».
– Коричневый и желтый? Дылда, это будет отвратительно.
– Нет, «Кэньон» – оттенок темно-розового. Розовые и красно-коричневые тона.
– Розовые, красно-коричневые, – повторил Хоук. – Очень живописно.
– Заткнись. А второй цвет – кремовый. – Дана развернула образцы, которые отметили Зоя и Мэлори. – Вот дьявол! Ничего не понимаю. Мне кажется, я сама немного боюсь цвета.
– Но ты точно не мужчина.
– И слава богу. Мэлори выбрала «Ханикоум», а Зоя «Бегонию», но тут я теряюсь, потому что бегонии бывают розовыми или белыми, а этот цвет больше похож на пурпурный.
Она закрыла ладонью правый глаз.
– Похоже, от всех этих цветов у меня разболелась голова. Хорошо, что Зоя уже посчитала площадь и сколько нужно краски.