На руинах. Галина Тер-Микаэлян
и тянул – разбирался, не давая разрешения. В конце концов, подруга Ирины выяснила причину.
– Все это ваша соседка Кислицина мутит воду – ходила на прием к самому Гориславскому, накатала заявление, что вы обманом принуждаете инвалида меняться. Из-за этого он и распорядился приостановить обмен – велел разобраться. Ты, Ира, глупость сделала, я тебе честно скажу – для чего вы Агафье про обмен растрепались? Такие дела надо тихо делать.
Гориславский стал председателем исполкома в самый разгар перестройки и стремился создать себе имидж демократа, всерьез озабоченного нуждами населения. Он любил брать под свой контроль дела, в которых можно было представить себя защитником больных и социально-незащищенных групп населения, а потом городская пресса активно освещала это в местной печати. Поэтому слова подруги заставили Ирину жалобно ахнуть – защита обманутого инвалида столь лакомый кусок, что Гориславский вряд ли выпустит его из рук.
– Что же делать? – жалобно спросила она. – Теперь обмен уже точно не разрешат. Но откуда я могла знать, что эта сволочь Агафья такую пакость сотворит? Какое ей вообще дело? Мы что, ее комнату трогаем?
Подруга пожала плечами.
– Ты как младенец прямо! Сейчас в вашей комнате никто не живет, она в квартире одна, как царь и бог и что, ей сосед-алкоголик очень нужен?
– Ладно, что же теперь делать?
– Придется все переиграть. На первом этапе проведем родственный обмен – Колю пропишем в коммуналку, Прокопа к тебе. После этого я сделаю тройной обмен – инвалид фиктивно поедет в Вологду, у него там дочь живет, и против «воссоединения с семьей» никто возражать не станет. Коля въедет в «полуторку» инвалида, а мой человек из Вологды пропишется в вашу комнату. Потом, конечно, я его с инвалидом обратно поменяю, но это уже мои проблемы. Только все это, естественно, будет стоить намного дороже. Если ты согласна…
– Согласна, куда же мне деваться?
– Только чтобы Агафья ни сном, ни духом не знала, ясно?
Механизм обмена вновь заработал. Первый этап прошел успешно, по окончании его Коля оказался прописан в коммуналке на Коминтерна, Прокоп – у жены. Приятельница, просмотрев документы, удовлетворенно сказала Ирине:
– Ну и ладненько – разрешение инвалиду на обмен с Вологдой уже есть, теперь мы за неделю все оформим, только Коля нужен. Он сейчас где, в Воронеже? На день-два ему придется приехать, без него нельзя.
– Хорошо, сейчас пошлю телеграмму.
По дороге домой она отправила сыну в Воронеж телеграмму-молнию с просьбой на пару дней отпроситься из института по семейным делам, а вечером они с мужем, поужинали и легли спать часов в десять, как обычно.
Около полуночи Прокоп проснулся, и ему внезапно захотелось выпить крепкого чаю. Он побрел на кухню, одну за другой включил все четыре газовые горелки и только после этого решил поискать спички, однако в темноте никак не мог их найти, а свет зажечь не сообразил. Ирина, разбуженная,