Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Дикарь. Книга 1. Игры на выживание. Николай Собинин
спешке затолкал ткань в горлышко, зашарил по карманам. В этот момент сверху раздался скрежет металла, кошмарная лапа с серпами когтей втиснулась в дверной проем и зашарила по полу в какой-то паре метров от него, царапая керамическую плитку. Монстр наверху урчал словно трактор. Он напирал всей своей массой, стараясь протиснуться в узкий проход. Он был слишком массивным для этого, к тому же ему мешал покореженный остов несчастного спорткара, но сверхпрочные шипы и гребни хитиновой брони работали как бур, дробя бетон стен и сминая металл: тварь постепенно все глубже протискивала тело внутрь. Егор осознал, что жить ему осталось всего ничего. Бетон крошился, словно пенопласт, еще немного и уродливое создание окажется внутри. Трясущиеся руки никак не могли высечь огонь из дешевой китайской зажигалки, пока, наконец, пропитанная керосиновой смесью ткань не вспыхнула. Бутылка с эрзац-коктейлем Молотова, кувыркаясь в воздухе и разбрызгивая капли горящей жидкости, ударилась о движок раздавленного и смятого автомобиля, еще час назад являвшегося гордостью автопрома США. Звон стекла, легкий хлопок, вспыхнуло прозрачное, почти невидимое пламя, а следом грохнуло уже серьезно, закладывая уши – взорвались бензиновые пары, полыхнуло топливо в канистрах в багажнике и почти полном бензобаке. Живой шипастый танк, еще секунду назад урчавший в предвкушении, сейчас истошно взвыл, стараясь вырваться из огненной ловушки, в которую сам себя и загнал. По подвальному помещению прокатилась волна жара, затрещали волосы на голове, стало тяжело дышать. Рука нашарила дробовик. Он навел мушку на громадную, закованную в черный хитин, угловатую тушу, бесившуюся в пламени и начал раз за разом давить на спуск. Дробовик извергал снопы дыма и огня, болезненно толкая отдачей в плечо. Латунные подкалиберные пули плющились о броню, словно фруктовое желе, не нанося абсолютно никакого видимого урона. Монстр только мотал головой от ударов и яростно визжал, корчась от жара.
Ему приходилось несладко, но вряд ли этого хватит, чтобы спалить его дотла. Егор с тоской понял, что как только пламя спадет, покалеченный, но еще живой монстр ворвется внутрь. А сам он после всех сегодняшних невзгод и сумятиц больше напоминает отбивную, которая едва может самостоятельно двигаться, так ему больше и нечего противопоставить своему противнику. Не подвернулось как-то по пути лишнего гранатомета. К его, Егора, несчастью.
– Ну и хрена ли ты тут забыл, страхолюдина? Другого места что ли не нашел, черт окаянный?!
Что-то грохнуло, закладывая уши, мощно сверкнуло, в глазах заплясали «солнечные зайчики», словно он посмотрел на вспышку электросварки, в воздухе запахло жжеными волосами, озоном и оплавленным металлом.
Слезящимися глазами, сквозь пятна засветки на сетчатке, Егор увидел, как мимо него прошел некто, в долгополом, замызганном плаще. Он изо всех сил вглядывался в силуэт человека, который безо всякого страха подошел к застрявшему и почему-то сейчас прекратившему свою разрушительную возню чудовищу.
– Вона