Детские травмы. Виктор Загоскин
ехидны, с которой меня сравнивали в детском саду.
Однажды зимой, когда было очень много снега, мы всей детсадовской группой лепили снеговика. Получился он у нас выше, чем мы сами. После чего, акварельками мы стали раскрашивать снеговика в разные цвета. Старались, как могли, под чутким руководством Екатерины Григорьевны, в тот день находящейся в отличном расположении духа. Вдруг, неожиданно для себя, я поскальзываюсь и падаю, рефлекторно, хватаясь за снеговика. Все наше произведение искусства моментально разрушается, дети страшно расстроены, а Екатерина Григорьевна, даже не уточнив, все ли со мной в порядке, обвинила меня, что упал я специально, разрушив вдрызг коллективное творчество, нагнетая это все фразами, обращенными другим детям: «вот он виноват, он, ехидна поганая».
Эта же версия была озвучена моему папе, который пришел меня вечером забирать. Так как доверия мне было больше, папа убедился, что я не обманываю, утверждая, что падение было случайным. Но для этого пришлось показать на месте разрушенного снеговика реконструкцию того, что произошло. Своего рода мой первый и, надеюсь, последний следственный эксперимент. Порицания никакого не последовало, но уже с детских лет я сторонюсь коллективного творчества, дабы не быть незаслуженно обвиненным во всех смертных грехах. Кстати, снеговик Олаф из мультика, мой самый нелюбимый персонаж.
Однажды после тихого часа, Екатерина Григорьевна выстроила нас кругом возле деревянного шкафа. По воцарившейся томительной тишине, мы понимали, что будет серьезнейший разговор. «Вы знаете, что это?» – спросила она, указывая на непонятный знак, нарисованный синей шариковой ручкой прямо на боковой панели шкафа. Никто из нас, конечно же, этого не знал. «Это свастика» – загробным голосом сообщила нам Екатерина Григорьевна, – «фашистский знак, который нельзя рисовать ни при каких обстоятельствах. Узнаю, кто это сделал – по стенке размажу». В этой тишине мы разошлись, ничего не поняв, что именно это за знак и почему его нельзя рисовать. Время было идти на прогулку, и мы благополучно забыли об инциденте со шкафом.
Вывалили мы на прогулку всей гурьбой, стоял зимний морозец, снега навалило много. У меня была подружка Анечка, с которой я уселся рисовать узоры прямо на снегу. Черт меня дернул изобразить тот же знак, что мы все видели на шкафу, ведь интересно, что же будет, если его изобразить – земля перестанет вертеться, почва уйдет из-под ног, воспитательница телепортируется на Луну…
А дальше