Сказки для Папы-Божи. Анастасия Перова
камни шлифовали и строили из них дом для Бога. Ветер свистел, как из печных труб, а у них не было своего пристанища довольно давно уже. И они всё строили и строили, плакали над камнями, и тогда скупые слезы солью оставались на выжженных пустыней камнях.
Но вот храм был построен. Небольшой, но ладный. Песчаного цвета, почти желтый, он сливался с пустыней, но каждый, кто захотел бы, мог бы найти в нем кров и приют, утешение в молитве. И на утро, когда его освятили водой из родника, вокруг которого он был построен, вновь услышали люди голос с небес.
Господь велел уйти.
И снялись верблюды, пошел караван, в спешке, к дальним дорогам, но уже без камней – с храмом в сердце.
***
Прошли тысячелетия. В песках, заброшенных и дальних, посреди пустыни, нашли остатки старого храма, древнего, как сама земля. И долго с вертолета экспедиция фотографировала камни и песок, и, спустившись, долго не могли напиться новые люди из почти забытого, совсем не заболоченного родника, все еще дававшего вкусную, чистую воду.
СКАЗКА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРО БРАТЬЕВ-МЫШАТ
Как-то раз проснулись в одном старом замшевом ботинке три мышонка. Они отодвинули от порога, выгрызенного когда-то для того, чтобы сделать вход, серенький неказистый камешек. Тут и увидали, что над самой печной трубой живет маленький скворчонок, весь крутёныш-несмышленыш, песней одной собирается питаться и только их пробуждения и ждет. Малыши запели утреннюю песенку и вместо чистки зубов побежали на поле, чтобы сорвать несколько колосьев и погрызть их. После завтрака они пошлепали по полю дальше, на разведку: чем солнышко встает, чем деревья дышат, кто ветер по полю гонит.
Пока три мышонка, подпрыгивая по кочкам-листочкам, неслись по полю, летел над ними скворушка и причитал: «Совсем я без дома остался, из гнезда вывалился и пропал». Так они и неслись по полю, словно в догонялки играя. А ветер нес их песенку, словно на флейте тонкой они пели, разыскивая мамины следы – так они называли свою игру. И вдруг земля словно расстелилась перед ними и стала большой-пребольшой, ветрами навеянной, корнями пропитанной. Скворушка затрепетал весь, как синие очи небес увидел, в небо взвился песенкой, а мышата за ним вверх глядят – в тучи-облака небесные не насмотрятся. Вдруг сдвинулись облака и пошел дождь, самый сильный ливень на свете. И стояли мышата, лапки вверх подняв, и танцуя, и молясь, а дождь омывал их своей влагой, а скворушка летел по сизому небу и расплескивал песню.
Ливень прошел стороной, обошел стороной гром, пролетела гроза. Стало одинокому скворушке мокро и обидно, что он поверху летел, все крылышки-перышки свои намочил, а песенку на земле никому живому не слышно было. Малыши-крепыши радовались же, шкурки на солнышке, появившемся, обсушили. Они побежали дальше, прыгая на ходу, а скворушка полетел за ними, пытаясь сочинить новую песенку про то, как ни одну песню в мире не остановит самый сильный страшный гром. А к вечеру снова вернулись в свой домик, сказки друг другу рассказывать да