Верность джиннии. Шахразада
складку, словно жалея, что не уберегла его от боли. Но тут неожиданно для себя, что-то сочувственно бормоча, прижалась губами к изуродованной плоти. И осознала, что он мгновенно застыл.
Миг, другой… Мехмет обернулся, пытаясь поймать взглядом ее взгляд.
Ее сердце лихорадочно забилось где-то в горле. Она забыла о своей миссии целительницы. Теперь она просто женщина. И расплавленная лава его взгляда только обостряла безумные желания, бушующие в ней. Не выпуская Марджану из плена своих глаз, он поднял руку, чтобы коснуться ее щеки.
– Ты, должно быть, видение… сон. Но если я сплю, лучше не просыпаться. Пусть это длится вечно…
– Да, я тоже не хочу просыпаться, – едва слышно прошептала она.
Он привлек ее так, что теперь она прижималась к нему всем телом, и крепко обнял. Единственной преградой между ними была мокрая ткань ее сорочки.
Почти касаясь ее губ своими, он еще крепче стиснул руки и прижал ее бедра к твердой набухшей плоти, позволяя почувствовать, как сильно он возбужден. Как бы много она ни знала о телесной любви, ничто не подготовило Марджану к реальности отношений с этим человеком, к ощущению его плоти, красноречиво говорившей о его желаниях. К жарким, бесстыдным фантазиям, сотрясавшим ее беспомощное тело.
Его теплое дыхание легким ветерком обласкало ее губы:
– Я хочу тебя.
Это чувственное признание застало ее врасплох. Никогда ни один мужчина не говорил ей ничего подобного. Он достаточно ясно выразил свое желание… Но ей показалось, что за этим есть и второй, более глубокий смысл: он жаждал от нее физического утешения. Хотел почувствовать жизнь, а не смерть, ведь страсть – наиболее яркое выражение жизни. Мехмет Мейт, вне всякого сомнения, просто захотел женской ласки. Но даже если это и так, Марджана не могла отрицать ответного желания, которое пробудили в ней его слова.
И в эту минуту их губы слились. Его поцелуй был одновременно грубым и нежным, требовательным и отчаянным, выражавшим мучительную потребность, особенно когда его язык настойчиво скользнул в ее рот, окончательно лишив способности дышать.
Нетерпеливый звук вырвался из ее горла, и ее пальцы сами собой впились в тугие мышцы его плеч. Этот исступленный, почти безумный поцелуй был первым в ее жизни. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он со стоном оторвался от нее, закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу, словно пытаясь взять себя в руки.
– Останови меня сейчас… Через миг я уже не смогу остановиться, – хрипло выдавил он.
Марджана покачала головой.
– Нет… Я не хочу, чтобы ты останавливался, – дрожащим голосом попросила она.
Ее непослушное сердце отсчитало несколько ударов, затем он отстранился и испытующе взглянул на нее.
– Чего ты хочешь, мой ангел? Скажи.
Она не успела оглянуться, как груди легли в его ладони, словно в две чаши. Большие пальцы прижались к соскам, превратившимся в два крошечных камешка.
Огненная молния прострелила ее, и Марджана с трудом сдержала инстинктивную мольбу. То, что