Ермак: Начало. Телохранитель. Личник. Игорь Валериев
религия – это опиум для народа и тому подобное. Мужчина с окладистой бородой слушал мои рассуждения и изредка произносил пару фраз, которые ставили меня в тупик, и я не мог найти достойного ответа. Закончилось все тем, что уже в раздевалке этот мужчина, одетый в рясу и с крестом на груди, подошел и произнес фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «У каждого человека своя дорога к Богу. Надеюсь, придет время, и ты найдешь, сын мой, ее начало».
В том мире этой дороги к Богу я не нашел! Когда я попал в это время, мне поначалу как-то тяжело было соблюдать все внешние проявления православной веры. Потом незаметно втянулся, тем более что казак без веры в Бога – не казак. «За веру, царя и Отечество» – три основных столпа казачьей жизни и службы. Постепенно и службы в церкви мне стали нравиться, особенно когда их проводил батюшка Александр.
Вот и сейчас, сняв папаху и крестясь в нужных местах, чувствовал, как в моей памяти будто выжигаются отдельные фразы службы протоирея Ташлыкова: «Доколь не водворятся на земле правда и истина, дотоль необходимы вооруженные защитники Церкви и Отечества»; «Звание воина по самому существу своему весьма близко к самой высокой степени совершенства христианского». Далее, характеризуя качества христолюбивых воинов, батюшка Александр басом вещал, что их отличает «правота побуждений, чистота намерений и прямота действий». Они, «смело поражая врагов веры, царя и Отечества, обязываются не проливать крови понапрасну, не производить разрушения без цели и пользы, не нарушать уважение к тому, пред чем должны равно преклоняться и друзья и враги; быть кроткими к мирным жителям и великодушными к побежденным».
Минут через десять, с учетом крепкого мороза, служба закончилась, и казаки-малолетки потянулись гуськом к батюшке Александру на благословление. Я, как еще не принявший присяги, этого сделать не имел права. Не казак еще, не воин. Обидно, но переживем.
А потом начались шермиции. От деда я узнал, что хоть осуществляли сплав и устройство станиц и выселок, которые вошли в Черняевский округ, в основном забайкальские казаки, но корни почти девяноста процентов этих забайкальцев были с Великого Дона. Поэтому традиция проведения шермиций на Масленицу прижилась в Черняевском округе с начала его основания.
В центре поля образовался большой казачий круг, в середине которого на конях в шеренгу выстроились семь казачат в возрасте шести лет. Их коней под уздцы держали старейшие казаки их родов. Мы с Ромкой, с трудом пробившись почти в первые ряды, наблюдали за инициацией «посвящение в казаки». Казачата Черняевского округа, которым к Масленице исполнилось шесть лет, должны были проехать шагом и рысью на лошади по кругу. Кто не удержится в седле, того будут посвящать в казаки через год.
– Из наших только Степка Верхотуров, – прошептал мне на ухо Ромка. – Остальные с других станиц. А Степка в седле как клещ сидит. Не упадет.
В это время казаки, державшие коней под уздцы, вывели и выстроили их вдоль круга, а сами встали в