Пойма. Джо Р. Лансдейл
делать правильно – ну, то, что собирался делать Красавчик, – надо ходить внизу, в пойме, где лес совсем густой, и находить, чтобы там было перекрёсток.
– Так перекрёстки-то везде есть, мисс Мэгги.
– Ага. Но самое лучшое место, чтобы встречать дявола или кого-то из его солдатов, – это в самый густой лес глубоко в пойму, где одна тропинка другую крест-накрест делает. И вот там надо быть, когда оба-двое стрелки´ смотрят прямо вверх.
– Какие такие стрелки?
– Стрелки на часах, мальчик мой. Двенадцать полночь. Для этого надо иметь хорошие карманные часы, чтобы правильно показывали. Потому надо ведь успевать в правильное время. Надо вставать прямо на посередину, где дорога крест-накрест делает, и ещё обязательно чтобы был с собой виски, в который делал пи-пи.
– И Красавчик так и сделал?
– Говорят, сделал. Говорят, ходил он в пойме, взял с собой бутылку виски, куда делал пи-пи, и скрипку, и смычок, вставал на перекрёсток, и правда – когда проверял со спичкой свои карманные часы, кто-то ему вот так тук-тук по плечу.
Тогда он сразу поворотился, смотрит – а там дявол. У него большая-большая голова, совсем как тыква, чёрный костюм и блескучий чёрный штиблет, и вот он весь улыбается, кивает на бутылку с виски и говорит Красавчику: «Это для меня?» А Красавчик, он говорит: «Да, для тебя, если только ты дявол». А этот голова-тыква, он и говорит: «Я, можно так сказать, его главный бригадир, Фуфел».
– Фуфел?
Мисс Мэгги опять прервалась и сплюнула в чашку.
– Ага. Фуфел. Я-то всегда догадывалась, Фуфел – это, наверно, от «Вездефуфел». Ну, ты понял. ВездеФУФЕЛ.
– Да-да, мэм… А кто это – Вездефуфел?
– А это просто ещё одно имя для дявола, Малёк. Вот как «лукавый» или «нечистый». Это, наверно, на Севере так его зовут или ещё где. Но вот именно этот – кто он был, взаправду сам дявол или его какой-то слуга, тут сказать не могу. Только кто бы там не было, а он был во власти заключать сделку. Так вот, берёт он виски, хлебает один большой-большой глоток и говорит Красавчику: «Чего хочешь?» А Красавчик, он говорит: «Хочу, чтобы я играл на этой вот самой скрипке более лучше всем на белом свете». А Фуфел ему: хорошо, говорит, это можно, но надо, чтоб ты, Красавчик, поставляешь свой знак на нужном месте.
– Свой знак?
– Это уж так у них – нельзя, чтобы писать своё имя, надо, чтобы знак поставлять.
– Ой-ой.
– И вот Фуфел этот доставает у себя из плаща такую большую и длинную бумагу – такую бумагу господа-законники, который сами на дявола сильно похожи, называют «контакт».
– Контакт?
– Вот именно, Малёк. Контакт.
– А, контракт!
– Ну ладно, тогда, значит, так. Только ты мне не поправляй. Некультурно.
– Хорошо, мэм.
– Тогда этот Фуфел, он вырвает из руки у Красавчика смычок и резает со смычком этим ему кончик от пальца. Потом приказает Красавчику поставлять знак на нужном месте – приложить палец, чтобы немножко кров остался, и говорит: «Вот, держи свой смычок. За то, что я тебе давал, ты мене свою душу давал».
Ладно,