Доминирование Евы. Рамона Стелс

      – Клянешься ли ты кориться воле ее беспрекословно и безропотно? Признавать ее одну своей хозяйкой, покровительницей и главой своей семьи? Всегда и везде идти следом за ней, как ее молчаливая тень? Быть ее утехой и ее надежным тылом?

      – Клянусь, – снова ответил Жак, боясь поднять взор, чтобы посмотреть на меня.

      – Клянетесь ли вы, великая даара Анна Реднайт, взять в мужья Жака Дерикона, оберегать и защищать его? Заботиться и быть для него каменной стеной? Стать для него всем миром? Твердой рукой вести его по жизни?

      – Клянусь, – твердо сказала я.

      – Властью, данной мне Бездной, объявляю вас мужем и женой! Отныне вы Анна и Жак Реднайт. Невеста, можете поцеловать жениха.

      Ухмыльнувшись, я подцепила кончиками пальцев подбородок юноши. И подступив к нему на шаг, прижалась к нему телом, облаченным в строгий мундир. Его губы, такие мягкие и податливые, дрожали, когда я смяла их. Неужели для него это первый поцелуй? Скорее всего. Вряд ли родители, растившие этого юнца как элитный товар, позволили бы ему запятнать себя даже поцелуем с женщиной, которая не заплатила за него свадебный выкуп.

      Отпустив губы своего теперь уже мужа, я взяла его под руку и повела к выходу из храма под торжественную музыку, с которой нам на головы со всех сторон летели белые лепестки роз. И похоже, Жак волновался так сильно, что не придерживай я его сейчас – просто свалился бы с ног. Какой хрупкий, нежный… От этих мыслей, от понимания всего у меня просто потекли слюнки! Захотелось схватить его за короткие волосы, оттащить в какой-нибудь темный угол и взять прямо там, не дожидаясь первой брачной ночи! Но нет, всему свое время. Сначала нужно отбыть официальную часть праздника.

      До королевского сада Жак снова ехал в карете, а я – верхом на драконе, впереди процессии. Поэтому я не знала, как мой новообретенный супруг сейчас чувствует себя, осознавая смену своего статуса. Соответственно, меня распирал немалый интерес по этому поводу. Только вот вряд ли я узнаю, как себя вел и что делал юноша всю дорогу. Потому что выходя из кареты возле королевского дворца, он почти полностью собрался. И лишь едва уловимая дрожь, ощутимая при касании к нему, выдавала его волнение.