Время, Люди, Ведическое Целительство. Надежда Яковлевна Жульдикова

      От резкого, лаящего «хальт» я очнулся. «Русише швайн», «Русише швайн», заполонило мое сознание.

      Ужас охватил меня, а липкий пот как бы склеил тело. Даже посмотреть по сторонам не было возможности.

      Перескакивая с одного события на другое, никак не пойму, неужели я в плену? Бой был хоть и жестокий, но победа была близка. Что же случилось со мной?

      Провал в памяти делал меня бессильным. Где я? Где наши? С большим усилием поднял руки. Иду.

      – 

      Как же так, – думаю,

      –

      я один,

      фашист один.Тишина.

      Как будто не было войны и это только страшный сон.Такое отчаяние меня взяло.

      Да разве может советский солдат сдаться в плен?!

      Изловчился я и схватил фашиста за шею. От неожиданности фашист растерялся. Этой доли секунды мне хватило, чтобы намертво сжать свои руки. Немец замер, а я все сжимал и сжимал его горло, пока не раздался такой сильный хруст, какой бывает при сходе льда весной, когда ломается лед. От напряжения я вновь потерял сознание…, а когда очнулся, фриц был мертв. Мои руки, державшие его, сильно болели и не хотели разжиматься.

      Сижу и плачу.

      – Иван, – слышу, – Иван, ты живой,что ли?

      – Живой, – отвечаю, пересиливая нервную дрожь.

      И тут я начал вспоминать, что происходило.

      Я шел восстанавливать связь.Это было для меня знакомым делом. А вот как подкрался ко мне фашист – не пойму…

      Командир, ожидая меня, разволновался и послал подмогу.

      Мы взяли у фашиста документы, наладили связь и счастливые добрались до своих.

      Вот смеху-то было и радости!

      – Как же так? – смеялись ребята, – фриц в два раза больше тебя, а ты его укокошил.

      – Ну, -говорит командир, – тебя, Иван, и пуля не берет, и сила у тебя есть – будешь жить.

      Не знаю, кто как, а я ни на минуту не забывал о своей семье, своих сыновьях. Старшему Владимиру было 4 года, а младший Анатолий только родился. Нелегко было моей жене Аннушке. Кстати, я ее в кулачном бою выиграл, завоевал красавицу мою.

      Всю войну я вспоминал, как мама, провожая меня на войну, благословила, встав на колени. Помолилась на все четыре стороны света и надела на меня нательный крест, прося Отца Небесного, Иисуса Христа, Деву Марию и всех Святых защитить меня от «супостатов». Наверное, потому я прошел войну и остался жив.

      Ее молитвы и благословение сохранили меня.

      В августе 1946 года, уже после Великой Победы, я вернулся домой, но мамы в живых уже не застал.