Обаятельное чудовище. Лена Сокол
освещенные желтым светом фонарей, и каждое темное окно в пределах досягаемости. Все тихо и спокойно. Разворачиваюсь, чтобы войти в дом. Неспешно бреду к двери, провожая взглядом заветное окно на первом этаже. Лампа, как обычно, горит только в этой комнате – свет приглушенный, мягкий, потому что исходит от маленького ночника, висящего на стене.
Я открываю дверь ключом, вхожу и закрываюсь на засов. Включаю свет и слышу скрип: в гостиной появляется сиделка. На ней форменное платье, вязаная кофта и пушистые тапочки.
– Добрый вечер, Наталья, – говорю я.
– Добрый вечер, Марта.
От меня не укрывается, что она бросает взгляд на часы над каминной полкой.
– Извините, я задержалась, – закусываю щеку изнутри.
На самом деле мне не стыдно. Она прекрасно понимает, что мне просто не хотелось возвращаться.
– Ничего страшного, – врет она, оглядывая меня.
Я расстегиваю куртку и бросаю прямо на пол.
– Отнесу в стирку, – бормочет женщина.
– Не нужно, – останавливаю ее недовольным взглядом. – Я сама. Спасибо.
Ей платят не за это, а за работу. И за то, чтобы не задавала мне вопросов и не болтала лишнего при посторонних.
– Тогда… – мнется Наталья и косится на часы.
– Да, конечно. Вы свободны, – перешагивая через валяющуюся на полу куртку, я отворяю ей дверь. – Завтра можете прийти к обеду, я посмотрю за ним.
– Хорошо, – на ее лице проскальзывает облегчение.
Может, она и получает хорошие деньги за свой труд, но работка у нее явно не из приятных, к тому же выходных почти не бывает. И женщина рада тому факту, что до обеда не надо возиться с лежачим больным.
– Кстати, как он? – спрашиваю я, когда она уже собирается уйти.
Сиделка снимает тапочки, надевает туфли и оборачивается на пороге:
– Без изменений.
Я задерживаю воздух в легких, не в силах даже выдохнуть.
Она смотрит на мое лицо, и ей кажется, будто она читает мои мысли:
– Теперь, когда он дышит самостоятельно, стало намного легче. Не переживайте, очень скоро мы увидим улучшения.
Ни хрена она их не читает. Я киваю, стискивая зубы.
– Всего доброго, – произносит она.
И я захлопываю дверь прямо перед ее носом.
Раз, два, три – обороты ключа. Тяжелый засов. Воздух с шумом вырывается из моих легких. Прислоняюсь лбом к полотну и дышу. Считаю от одного до десяти. Сердце больно толкает ребра. Оборачиваюсь и прислушиваюсь к тишине. Мне кажется, что вот-вот услышу шаги. Но это невозможно. Он не выйдет мне навстречу. Он просто не сможет.
Зажмуриваюсь, открываю глаза и приказываю себе забыть о страхе. Тихонько крадусь через гостиную в комнату, дверь в которую чуть приоткрыта. Заглядываю. Теплый свет ночника позволяет выхватить из темноты лежащее в кровати тело. Долго смотрю, ожидая, что он пошевелится, но ничего не происходит. Ноги и руки остаются неподвижны.
– Привет, – надтреснутым голосом говорю я.
Делаю