Ковчег-1. Игорь Дмитриевич Озёрский
ени необъяснимым. Я обещал Бо, что вернусь. Но теперь мне начинает казаться, что этот путь – лишь в одном направлении. Оттуда, куда мы направляемся, возврата быть не может. И я врал. Либо ей, либо самому себе. Но теперь это уже не имеет значения.
Как-то Бо мне сказала, что ожидание бывает разным. Хорошее оно или плохое – зависит от того, чего именно мы ждём. А ей будет одновременно и радостно, и грустно, если она будет знать, что я где-то там.
– По крайней мере, – прошептала Бо, сверкая большими чёрными глазами, – смотреть на небо мне будет куда приятнее…
В такие моменты от неё исходило сияние, способное осветить даже самые тёмные закоулки пространства. Оно пробивалось сквозь разделяющее нас мутное стекло и разгоняло тени, что поселились рядом с моей душой. Её сияние касалось меня, а я думал о том, что во взгляде её агатовых глаз сосредоточена целая вселенная со всеми планетами, галактиками и туманностями. Я смотрел на Бо и старался не думать о предстоящем. Пытался запомнить её лицо. Ведь знал, что ещё очень долго не увижу её. А может быть, и никогда. Из-за этого я не до конца уловил смысл сказанного. Он ускользнул от меня, как бабочка сквозь решетку автомобильного радиатора.
Многие идеи Бо представлялись мне сумбурными и вязкими. Я утопал в них. Иногда мне казалось, что слова в её предложениях не связаны между собой. Они появляются на свет и рассыпаются, как бисер, не скреплённый леской. Теперь в этом можно признаться… И во многом другом тоже. Все маски давно сорваны и оставлены где-то там. В другой жизни. И это к лучшему, ведь на расстоянии в десятки, а то и сотни миллиардов километров от Земли в масках нет необходимости.
Звон колокольчика вырывает меня из прошлого, и механический голос объявляет, что мне пришло сообщение.
– Вы хотите его прослушать?
– Конечно, хочу…
– Отвечайте только «да» или «нет».
– Да…
– Запустить голограмму или прослушаете в записи?
– Запусти голограмму.
В углу комнаты или, скорее, каюты появляется объемное изображение Бо. Оно немного подрагивает, но кажется вполне реалистичным. В Бо что-то изменилось. Я поднимаю снимок и сравниваю. Да, действительно так. Её волосы стали намного короче. Не уверен, что мне нравится новая стрижка, но даже с такой причёской Бо неотразима.
Голограмма сжимает что-то в руках, но я не могу разглядеть, что именно.
Бо какое-то время молчит. Старается сдержать слёзы. Нервно шмыгает носом.
– Привет милый…
Короткая пауза. Острые скулы напрягаются, и Бо подносит руку к глазам.
«Не плачь, родная, – думаю я, – ты достаточно уже это делала».
– Прости, – говорит Бо, словно может слышать, о чём я думаю, и начинает плакать. Чувствую, как по моим щекам тоже бегут слёзы.
Бо делает над собой усилие и продолжает:
– У меня для тебя новость.
На её лице появляется улыбка. И на этот раз не вымученная и притворная. Неужели произошло что-то хорошее?
– Меня взяли в программу, – говорит Бо. Она разворачивает то, что было у неё в руках, и я понимаю, что это какой-то документ.
– Если все медицинские показатели будут в норме, я попаду на следующий ковчег! – по лицу Бо катятся крупные слёзы, но при этом она широко улыбается. Я вижу на её лице счастье, но замечаю и что-то ещё. Вглядываюсь в полупрозрачное изображение и понимаю, что Бо выглядит очень уставшей. Не могу даже представить, что ей пришлось сделать, чтобы попасть в следующую космическую экспедицию.
– Пока, милый. Я люблю тебя.
Голограмма Бо исчезает, словно её никогда здесь и не было.
– Повторить сообщение, – говорю я, и передо мной вновь появляется Бо.
– Привет милый…
Я просматриваю сообщение раз за разом. Ещё и ещё. До тех пор, пока не раздаётся короткий звуковой сигнал. Голограмма исчезает, и мне приходится убрать фотографию. Я прячу её внутри своего комбинезона. Когда я опускаю руку во внутренний карман, то ощущаю грубое прикосновение шершавой ткани к внешней стороне ладони.
Металлическая дверь с тяжёлым вздохом отъезжает в сторону, и я выхожу в коридор. Здесь намного светлее, чем в моей комнате. Или всё же правильнее будет сказать каюте? А может, даже камере…
Из других камер тоже выходят люди. Они останавливаются возле дверей. Их головы опущены, а взгляды прикованы к полу. Они так пристально смотрят на него, что можно подумать – он сплошь покрыт узорами, от которых невозможно оторваться. Только в действительности никаких узоров здесь нет. Пол такого же серого цвета, как и всё остальное. И стены. И потолок. И робы. Как та, что на мне. И на всех других тоже.
– Колонизаторы! – из динамиков, размещённых по всему коридору, раздаётся скрипучий голос. Точно такой же, как тот, что объявил мне о новом сообщении. Я не знаю, кому он принадлежит, но точно не человеку. Скорее всего, это какая-то программа, оснащённая искусственным интеллектом, или что-то вроде того.
– Приготовьте QR-коды, – сообщает