Хлеб по водам. Ирвин Шоу

      В прихожей зазвонил телефон, и он вышел и снял трубку. Это была Элеонор.

      – Как прошел уик-энд? – спросил он.

      – Так себе, – ответила она. – Я отсыпалась, а все остальные напились до чертиков. Кстати, эти мои друзья знакомы с Хейзенами. Хочу внести поправку в свой первый доклад о твоем новом друге. У него было трое детей. Мальчик умер. От ПД.

      – От чего?

      – От ПД. Передозировки. Героин. Пять месяцев назад. Все уехали на уик-энд, а он оставил на двери записку с просьбой не беспокоить. Ну, они и не стали беспокоить, а потом, когда почуяли неладное и взломали дверь, все уже было кончено.

      – О Боже…

      – Ужасно, правда? Может, тебе стоит заглянуть в комнату Джимми и поискать шприцы?

      – Послушай, Элеонор, – нервно спросил Стрэнд, – тебе известно о Джимми что-то, чего мы не знаем?

      – Да нет, вовсе нет. Но предосторожность никогда не помешает. Эти места, которые он посещает… люди, с которыми…

      – Но я уверен, что он… что ни один из этих…

      – Возможно. Мистер Хейзен тоже был уверен. Почему бы тебе не спросить?

      – Я никогда и ни за что не сделаю ничего подобного.

      – Наверное, ты прав, – вздохнула Элеонор. – К чему напрасно тревожиться? Это всего лишь догадки. Забудь об этом… Я еще кое-что разузнала о семействе Хейзенов. Похоже, они с женой не самая дружная пара – большую часть времени она проводит в Европе. Дочери тоже существа не слишком домашние. Одна из них живет с каким-то кинорежиссером в Сан-Франциско, и отец, насколько известно, ей не помогает. Другая обитает в Риме, чем она там занимается, никто не знает. Обе, если верить моим друзьям, очень хорошенькие. Неудивительно, что мистер Хейзен с такой охотой принял наше приглашение отобедать. Хотя, говорят, у него есть любовница. Что, впрочем, в конце двадцатого столетия не является чем-то из ряда вон выходящим. Я права?

      – Да, конечно, – ответил Стрэнд.

      – Поцелуй всех от меня, – сказала Элеонор. – Увидимся в пятницу вечером.

      Стрэнд повесил трубку и долго стоял, уставившись на телефон. От ПД… Он содрогнулся. Чувство вины… Должно быть, это непосильная ноша. И еще – прекрасный повод порассуждать о нигилизме, присущем молодежи, об ответственности перед новым поколением, о помощи Ромеро. И поболтать, прогуливаясь по парку с молоденькой симпатичной спортсменкой. Все эти клубы, эти советы директоров, куча денег, а твой сын умирал в своей комнате целых два дня, и никто его не «беспокоил»…

      Стрэнд вышел в коридор и остановился перед дверью в комнату Джимми. Долго смотрел на нее, потом попробовал повернуть ручку. Створка приоткрылась. Поколебавшись секунду-другую, Стрэнд плотно притворил ее.